Где ночует зимний ветер

Темные дождевые тучи опустились и медленно ползли по вершинам. Острые пики рвали облака, и ветер трепал лоскутки. Впереди между камнями мелькнул обмелевший ручей. Солнце еще не успело растопить в горах снег и льды, схваченные утренником, и вода чуть-чуть слезила по дну.

Я решила, что ручей должен стать проверкой отношения ко мне Сергея. Если не остановится и не подождет меня, я буду знать, с кем имею дело. О человеке судят по его поступкам!

Геолог дошел до ручья и, не оглядываясь, зашагал вверх. «Ну и друг, — разочаровалась я. — Что Вера нашла в нем хорошего? Эгоист самый настоящий!».

— Сергей, подожди! — закричала я недовольно. — Ручей надо переходить. Мы с Александром Савельевичем на западном склоне работали.

— Нет, Анфиса, пойдем вдоль русла. Полазим по горушкам. Надоели мне дайки. Ручей должен перерезать где-то рудное тело или притащить хороший образец. Как ты думаешь? Боб Большой всегда спрашивает: как ты думаешь в данном разрезе? Александр Савельевич хвалил тебя за сообразительность.

— Не знаю.

— Тогда меня слушайся.

— Значит, мы не будем на Главном?

— Не полезем. А почему он Главный? Всего маленькая горушка.

— Александр Савельевич тоже назвал горушкой. А мне обидно. Это Главный, — я показала вытянутой рукой на красноватую гору. — Справа — Скалистый. Посмотри, зубцы у него, как пилы. А сзади наших палаток — Братишки. Так я их зову.

— Братишки — хорошо! — Сергей заливисто засмеялся. — А ты не устала, сестренка? Я привык ходить быстро. Тося на меня не жаловалась?

— Нет.

Сергей замедлил шаги. Мы двигались вдоль ручья по гремящей гальке, обходя большие камни и, преодолевая глубокие заводины. Под водой на течении белели обкатанные голыши, красные глыбы гранита и мрамора.

Ручей не прогрыз выступ горы и повернул к Скалистому. Геолог часто останавливался. Молотком старательно бил по камням. Внимательно изучал острые сколы, прожилки и вкрапления.

И снова мы в пути. Поднявшись по осыпи к острой скале, начали подъем по крутому желобу пересохшего ручья. Дорогу перегородил крутой снежный склон.

— Держись, Аникушкина! — приказал Сергей, протер рукой обледенелый край. — Полезешь за мной. Только не смотри вниз. — Он прижался к белой стене и носком резинового сапога выбивал ступеньку. Вторую ступеньку он выколотил молотком для правой руки.

— Мы с тобой, Сергей, скалолазы! — грустно пошутила я, вся дрожа от страха. — Штурмуем высоту!

— На маршруте кем только не побываешь, — отозвался геолог и впервые приветливо улыбнулся. Поправил на голове накомарник. — Но чаще всего становишься вьючным ишаком. Разве сосчитать, сколько на своем горбу образцов за рабочий сезон перетаскаешь.

Я лезла вверх за геологом. Черные каблуки его сапог торчали козырьками над головой.

Кусочки отколотого льда и снега сыпались на меня, иногда, попадали за воротник, таяли на спине. Я ежилась, вздрагивала, но терпела, боясь сделать неосторожное движение. Каждую секунду могла сорваться с крутого склона.

Вдруг, подняв голову, я не увидела над собой черных каблуков: Сергей уже вскарабкался на стену. Протянул мне руку. С его помощью я оказалась наверху. Облегченно вздохнула и растянулась на камнях.

— Хорошо! — В лицо мне светило солнце, плыли над головой узкие рваные облака, похожие на кошачьи хвосты.

— Тучки небесные, вечные странники, кто вас покинул!

— Вставай, небесный странник, а то простудишься! — Голос Сергея звучал по-иному — ласково и заботливо. Опасный подъем на скалу нас сразу сблизил. Геолог стал таким, каким я его знала в лагере.

Сверху мне хорошо видна петляющая нитка ручья. Он причудливо кружил между скалами, пока не нырнул в темное ущелье.

— Двинули, Анфиса! — Сергей поправил лямку своего рюкзака, внимательно выбирая дорогу.

Мы спустились к ручью. Солнце не заглядывало в узкое ущелье, никогда не прогревало скалы. Камни торчали, как кочаны капусты, закованные в ледяную броню, настуженные морозами долгой зимы. Под берегами синели толстые припаи льда удивительной небесной голубизны. За поворотом ущелье сплошь забил снежник. Ручей пробил его и убегал под его белую арку.

Я не могла удержаться от радостного восклицания:

— Настоящий мост!

— Да, мост как мост! — Сергей прошлепал сапогами по воде и скоро вернулся. — Нельзя рисковать. Придется перебираться через снежник! — Он начал карабкаться по обледеневшим камням с зелеными бородами лишайников.

Я старалась быстрей выбраться из глубокого ущелья к свету, солнцу, облакам. Подъем кончился. К счастью, все обошлось и на этот раз благополучно. На вершине скалы легко дышалось. Прохладный ветер обдувал наши разгоряченные лица. Даже гудение комаров, налетавших черной тучей, не так уж меня огорчало.

На площадке попалось много свободно лежащих камней. Стоило чуть дотронуться до них, и они перекатывались.

Скалы становились все круче, отвеснее.

Сергей первым вышел на снежный мост, направляясь к высокой гранитной скале. Нагнулся и внимательно приглядывался к снегу.

— Анфиса, иди скорей! Посмотри, по мосту дикие олени прошли! — Он показал мне рукой на их следы.

— Здесь есть дикие олени?

— Много.