Читаем Где ты, рай? полностью

«Да, сэр, но имею честь сообщить: я лишь выполняю свой долг».

«К дьяволу вас с вашим долгом, лейтенант Брэдли!»

Когда двое солдат уносят Вильяма Брайента обратно в камеру, он чувствует, будто провел всю жизнь в боли и муках и то время, когда жизнь доставляла радость, кануло в вечность. Впервые в камере он падает в обморок.

Через две недели он снова встречается с лейтенантом Брэдли, палачом и доктором Уайтом и получает остальную часть наказания. После этого его заковывают в кандалы.

<p>Глава 6</p>

Готовится побег. — Джеймс Кокс на аудиенции у губернатора Филлипа. Вильяма Брайента временно освобождают из тюрьмы. — Предполагаемая судьба Петера Лягушатника и Змейки. — Снова урезают норму питания. — Мэри рожает мальчика, которого окрестили Эмануэлем. — Прибывает вторая флотилия.

<p>1</p>

Когда Вильяма заточили в тюрьму, поездки на баркасе прекратились и для Джеймса Кокса и Джеймса Мартина: их освободили от занятия рыбной ловлей. Никто из них не сомневался в том, что взоры майора Росса и лейтенанта Брэдли устремлены на них и за малейший проступок их ждет порка с последующей высылкой на остров Норфолк.

Джеймс Мартин разделяет хижину с «индианкой» Бетти. Их скромное жилище в первые же месяцы превращается в очаг новостей. Здесь каторжники и солдаты узнают о планах администрации. Частично эти сведения проникают сюда потому, что Бетти по-прежнему распространяет свои симпатии на морских пехотинцев, которые приносят кружку рома и шесть пенсов в придачу. Кроме того, Джеймс, который работает плотником в военном лагере и пишет письма для колонистов, включая и многих солдат, которые не владеют грамотой, имеет возможность заранее узнавать о предстоящих событиях. Их хижину посещает много людей также потому, что здесь можно получить стакан джина, заплатив за это. Было бы преувеличением сказать, что Бетти и Джеймс нелегально содержат питейное заведение, но их маленький дом почти превращается в нечто подобное.

Теперь здесь находят кров Мэри Брайент и ее маленькая дочка Шарлотта. Доктор Уайт позволяет Мэри навещать мужа в тюрьме, чтобы ухаживать за его израненной спиной. Супруги имеют возможность побеседовать, так как оба часовых — завсегдатаи домика «У Бетти», как называют новое пристанище Мэри.

Они отходят подальше от того места, где лежит закованный в кандалы Вильям, и супруги могут разговаривать без свидетелей. «Откуда взялись эти две монеты по кроне, завернутые в бумагу, которые выкопали под неплотно подогнанными досками в углу нашей хижины?»

«Вспомни тот вечер, когда Джозеф пришел уговорить нас бежать? говорит Мэри. — Тогда он сидел в углу и во время предыдущих посещений он убедился в том, что между досками много щелей, и бросил туда бумагу с двумя монетами».

«Но зачем он это сделал? Что ему от этого?»

Первые две недели после окончания экзекуции объяснили загадку. Джозеф Пейджет был назначен в Роуз-Хилле (ныне Парраматта) надсмотрщиком за аборигенами, живущими поблизости от небольшой земледельческой колонии, где засеяны первые поля. Говорят также, что лейтенант Брэдли откомандирован нести службу вместе с майором Россом на острове Норфолк, куда отправят осужденных, как только подойдет какое-нибудь судно. Иными словами, лжесвидетельство против Вильяма Брайента содействовало тому, что Джозеф ускользнул от власти Брэдли и занял довольно независимое положение.

Однажды вечером капрал Джеффри Милстон рассказал Бетти, что майор Росс почти совсем готов к поездке на остров Норфолк. Он наверняка отправится туда, когда следующее судно из Европы прибудет в Порт-Джексон, и он уже набрал себе команду. Бетти говорит с обоими Джеймсами о том, что все единодушны в решении вырвать из заточения Вильяма и спрятать его в кустарниковых зарослях.

«Но смотри, что произошло с теми, кто бежал в леса! Цезаря забили почти насмерть. Теперь он ведет себя как психически больной, — говорит Бетти. — И куда, по-вашему, делись Петер Лягушатник и Змейка? Сомневаюсь, что они попали на борт одного из французских судов. Вероятно, их убили аборигены, и их тела гниют где-нибудь в джунглях».

«Но у нас среди аборигенов есть друзья, которые помогут Вильяму, замечает Джеймс Мартин. — Беннелонг имеет связь с «индейцами», живущими к северу от бухты Мэнли, и туда наверняка никогда не заходят солдаты».

«Тогда нам, наверное, надо будет присоединиться к нему вместе с маленькой Шарлоттой, Мэри?» Бетти качает головой. «Это совершенно сумасбродный план, если вы не собираетесь совсем бежать из Нового Южного Уэльса».

Мэри говорит убежденно: «Если Вильям окажется на свободе, я приложу все силы, чтобы вырваться из этого ада, даже если это будет стоить нам всем троим жизни».

«Но каким образом, Мэри, как?»

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1941. Пропущенный удар
1941. Пропущенный удар

Хотя о катастрофе 1941 года написаны целые библиотеки, тайна величайшей трагедии XX века не разгадана до сих пор. Почему Красная Армия так и не была приведена в боевую готовность, хотя все разведданные буквально кричали, что нападения следует ждать со дня надень? Почему руководство СССР игнорировало все предупреждения о надвигающейся войне? По чьей вине управление войсками было потеряно в первые же часы боевых действий, а Западный фронт разгромлен за считаные дни? Некоторые вопиющие факты просто не укладываются в голове. Так, вечером 21 июня, когда руководство Западного Особого военного округа находилось на концерте в Минске, к командующему подошел начальник разведотдела и доложил, что на границе очень неспокойно. «Этого не может быть, чепуха какая-то, разведка сообщает, что немецкие войска приведены в полную боевую готовность и даже начали обстрел отдельных участков нашей границы», — сказал своим соседям ген. Павлов и, приложив палец к губам, показал на сцену; никто и не подумал покинуть спектакль! Мало того, накануне войны поступил прямой запрет на рассредоточение авиации округа, а 21 июня — приказ на просушку топливных баков; войскам было запрещено открывать огонь даже по большим группам немецких самолетов, пересекающим границу; с пограничных застав изымалось (якобы «для осмотра») автоматическое оружие, а боекомплекты дотов, танков, самолетов приказано было сдать на склад! Что это — преступная некомпетентность, нераспорядительность, откровенный идиотизм? Или нечто большее?.. НОВАЯ КНИГА ведущего военного историка не только дает ответ на самые горькие вопросы, но и подробно, день за днем, восстанавливает ход первых сражений Великой Отечественной.

Руслан Сергеевич Иринархов

История / Образование и наука