– Опасна встреча с доктором? Не смеши меня, Александр Сергеич! Не преступник же он, в конце концов!
– Он работает в дурке, и для меня этого уже достаточно! Василиса Микулишна, я тебя очень прошу, пересиди это время где-нибудь! Я постараюсь побыстрее освободиться. Ну что тебе эти два часа?
– Иногда даже секунды жизнь могут изменить. Нет, Алекс, я поеду сама, а ты, как будешь свободен, позвони мне… Хотя лучше сообщение напиши, мало ли, вдруг твой звонок спугнёт Беляева.
– Василиса!
– Отбой!
Я быстро отключилась, боясь повестись на уговоры. Честно говоря, самой ехать к доктору было страшновато – какой приём мне окажут, не спустят ли с лестницы за наглость?
– Но трудности нас закаляют, правда? – спросила я у своей неподвижной соседки.
Она, конечно, промолчала, а я, погладив её на удачу по блестящему плечу, вздохнула и вскочила с парапета.
Глава 9
– Вы к кому?
Голос, раздавшийся за моей спиной, застал меня врасплох. Я резко обернулась и увидела перед собой пожилую женщину в домашнем халате и тапочках на босу ногу. Её поясница была обвязана толстым пуховым платком. Бдительная соседка, всё понятно.
Я убрала руку от дверного звонка и улыбнулась.
– Я к Игорю. Звоню, звоню, не открывает. Не знаете, он дома?
– Первый раз, что ли? – она въедливо осмотрела меня с ног до головы, но к какому выводу пришла – непонятно.
– Здесь? – уточнила я. – Да, первый.
И, надеюсь, последний, – добавила я про себя.
– Так вы стучите, звонок не работает, – она продолжала стоять рядом, неизвестно чего ожидая.
Вздохнув, я легонько постучала по двери.
– Сильнее стучите! – в голосе женщины прозвучали командные нотки.
Пожав мысленно плечами, я крепче приложилась по двери. Это помогло. Откуда-то из глубины квартиры послышались шаркающие шаги, затем охрипший голос хозяина – самого Беляева.
– Кто там?
– Открывай, это я! – неожиданно зычным голосом выкрикнула соседка из-за моего плеча, чем повергла меня в оторопь. Что ещё за фокусы, куда старуха лезет?
Дверь, лязгнув замком, распахнулась.
На пороге стоял Беляев – в белой майке и чёрных трусах, вид у него был всклокоченный, лицо помятое, под глазами тёмные круги.
– Опять ключи забыла… – его голос по мере осознания ситуации становился тише, последнее слово доктор пробормотал почти неслышно, – мама…
– Опять, сынок, – ехидно протянула женщина, не двигаясь с места. – А к тебе тут гости…
– Здравствуйте, Игорь Георгиевич! – пробормотала я, чувствуя крайнюю неловкость и стараясь смотреть только в его лицо.
– Мам, гони её прочь, – махнул рукой Беляев и, развернувшись, зашагал куда-то вглубь квартиры.
– Слыхала? – старуха, впрочем, не спешила исполнять пожелание сына, продолжая топтаться рядом.
Я решила не сдаваться.
– Мне очень нужно поговорить с вашим сыном!
– О чём? – в её голосе слышалось жадное любопытство.
– Это личное, извините…
Она колебалась, не зная, как поступить, я это ясно видела. Несколько минут размышляла, не отрывая от меня напряжённого взгляда. Странная мамаша, странный сынок.
– Ладно, заходь! – в конце концов махнула рукой и сделала приглашающий жест в сторону распахнутой двери. – Но потом не говори, что тебя не предупреждали!
– О чём? – поинтересовалась я, делая поспешный шаг вперёд – пока хозяйка не передумала.
– Обо всём! – увесисто заявила женщина, подталкивая меня сзади.
С такой быстротой произошло моё внедрение в полутёмную прихожую, что на какую-то долю секунды я даже пожалела о своих действиях – не лучше ли убраться восвояси, пока ничего не случилось?
В прихожей зажёгся свет.
– Тапки! – женщина придвинула к моим ногам пушистые белоснежные тапочки, тем самым отрезав пути к отступлению.
– Спасибо!
Я поспешно переобулась. Хозяйка наблюдала за мной с затаённой усмешкой.
– Идём!
Она направилась куда-то, я поплелась за ней следом. Наш путь привёл нас на кухню.
– Садись!
– Но я…
– Садись, говорю!
Мне ничего не оставалось, как сесть на круглый, довольно неустойчивый табурет, накрытый выцветшей тканью.
– Чай будешь?
– Нет, спасибо. Мне бы с вашим сыном…
– Успеешь!
Она загремела чем-то у плиты, повернувшись ко мне спиной. Я сидела, не шелохнувшись.
– Местная?
– Нет, я из Москвы.
– То-то я смотрю… Не из наших вроде.
– Не из ваших, – подтвердила я, всё сильнее дивясь нелепости нашего разговора.
– А Гошку откуда знаешь?
– Кого, простите?
– Игоря Георгиевича, – хмыкнула она.
– А-а-а… Вчера познакомились. В больнице.
– Вчера! – её руки, переставляющие чайник, замерли. – Хм… Чем же ты ему так насолила, что он тебя теперь видеть не желает?
– Вопросы задавала, – откровенно ответила я. – Которые ему не понравились.
– Это он может! – удовлетворённо выговорила хозяйка, с грохотом водружая чайник на решётку. И повысила голос. – Всю кровь материну выпил, ирод!
Похоже, спор между мамой и сыном был родом из детства…
– Скажите… Простите, не знаю вашего имени-отчества.
– Серафимой меня кличут. Николаевной, значит.
– Скажите, Серафима Николаевна, ваш сын давно в психиатрической больнице работает?