Где зима тебя настигнет

— Мне так жаль.

— Ты пришла. Вот, что для меня главное.

— Из-за меня она здесь…

Когда Тэрэза снова расплакалась, ее отец покачал головой.

— Нет, это не так. Мы давно знали, что близится обострение. Так всегда бывает с болезнями сердца. Это было неизбежно с тех пор, как она заразилась тем вирусом в семидесятых.

— Я навредила. Мне следовало отнестись… ко всему… иначе.

— Что ж, мы все виноваты. — Он потер лицо. — Я не хочу сейчас обсуждать это, но… нам следовало иначе отнестись к этому. С самого начала, много лет назад.

Ее отец замолчал, и Тэрэза сосредоточилась на хрупком лице мамэн, ее закрытых глазах, венах, выступающих под кожей. И обдумывая свой праведный гнев, сейчас Тэрэза увидела правду — она была эгоистична, ослеплена.

Она думала, что ее время с ними бесконечно. Хотя она знала о болезни мамэн и причине переезда родителей в теплые края, она даже не предполагала, что у нее может не быть шанса снова поговорить с ней. Никогда, ни разу. И уверовав в возможность все исправить в любой момент, она была готова позволить этой ране гноиться и дальше.

И это смешно.

Но не было причин для поспешного примирения. Причины стереть боль от предательства, за которой скрывалась любовь. Она решила, что может вечно жить с ними в разлуке, оправдывая себя гневом и болью… и поступая таким образом, она разбазаривала дар, который ей, как оказалось, преподнесли.

И вот она сидит возле своей умирающей мамэн, и гнев на родителей и брата трансформировался… был перенаправлен на нее саму.

— Мне так жаль, — прошептала Тэрэза, посмотрев на впалое лицо своей мамэн.

— Сейчас ты здесь, — повторил ее отец в третий раз. — Это самое главное.

Вот это неправда.

Но она усвоила урок. Она еще могла все исправить.

Это будет не идеальная попытка, ведь неизвестно, слышит ли ее мамэн.

А еще Гарет. Она не знала, что потребуется, чтобы наладить отношения.

Нет, это ложь.

Учитывая его позицию, ей нечего сказать брату.

***

Сидя в зале ожидания, Трэз набрал Хекс и прижал телефон к уху. Первый гудок. Второй гудок. Третий….

Из одной из палат вдоль по коридору выскочил огромный мужик с таким лицом, словно кто-то прошелся по капоту его тачки кувалдой. Этот парень был из разряда толстовка-и-джинсы, и Трэз не удивился, когда он достал пачку «Мальборо» из кармана вышеупомянутых «Левайсов».

Он выглядел так, словно бы не отказался от сигареты.

Пары сотен.

…четвертый гудок. Пятый…

Мужчина остановился перед медсестрой.

— Мне нужно закурить. Здесь должно быть место для курения.

Женщина за стойкой открыла рот, словно собиралась сказать, что это против правил. Но потом она, казалось, пожалела его.

— Направо от выхода из отделения, — сказала женщина. — Там тебя не тронут. Возьми это.

Она протянула ему бутылку газировки с винтовой крышкой.

— Не сбрасывай пепел на линолеум. И если кто-то спросит, не говори, что это я разрешила.

— Слава Богу, — облегченно выдохнул он. — Давно ты пытаешься бросить?

— Три года, семь месяцев, четыре дня и… — Она посмотрела на часы и сухо закончила: —…тридцать три минуты. И да, я пробовала пластырь и жвачку, но сигареты ничто не заменит.

— Огромное спасибо.

Мужчина как раз вышел, когда звонок Хекс ушел в режим голосовой почты. Электронный голос продиктовал ее номер и попросил оставить сообщение.

Трэз отключился и посмотрел на телефон. Без особой причины подумал, как его бесят люди, не персонализирующие свой автоответчик. От этого казалось что все, что он хотел сказать, сразу отправлялось в мусорное ведро, ни ответа, ни привета. По крайней мере, у его безопасника были основания не светить своим ФИО. И все же.

Но даже если бы она записала что-то в духе «Привет, это Хекс, оставьте свое сообщение», он не знал, что сказать.

И на самом деле, Хекс бы надиктовала что-то в духе «Это Хекс, и я не стану просить тебя оставить сообщение. А чем ты думал, балбес. Ежу понятно: если ты нуждаешься в таких инструкциях, то у тебя проблема покрупнее той, что ты не дозвонился до меня».

Бииииииииип.

Думая о том, стоит ли попытаться еще раз… и радуясь тому, что он звонил своей подруге-симпату не для того чтобы она убедила его в адекватности придуманной им теории… он также подумал о том, чтобы позвонить айЭму. Но, как и с тем, что он мог бы сказать Хекс, у него не было вариантов для разговора с братом. Потребность связаться с ними была скорее рефлекторной и крылась в ощущении неприкаянности, словно он завис в невесомости. Но так всегда ведь поступают? Когда сбиваешься с пути, всегда звонишь родным и близким.

Может, Рив был прав. Может ему стоит принимать лекарства и отправиться в отпуск… и речь не о том, чтобы повеситься в гардеробе.

Или утопиться в Гудзоне.

Накренившись на бок и убрав телефон, Трэз опустил взгляд на свою шелковую рубашку и вспомнил, как его женщина… эта женщина… Тэрэза, исправил он себя мысленно… заметила, что он игнорирует верхнюю одежду. Это заставило его осознать, что у него есть пиджак в пару этим брюкам. Он так торопился покинуть свой дом, чтобы привезти Тэрэзу сюда, к ее мамэн, что не подумал захватить верхнюю одежду.

Саундтрек его жизни в последнее время, не так ли?