Гемини

– Устрой Генри похороны со всеми почестями, в гробу, накрытом флагом, с салютом из двадцати одного ствола, выступи с красивой речью, все поплачут, назовут его героем, жизнь пойдет своим чередом.

– Генри – особый случай, – возразила Ласситер. Дождь лупил по мостовой, забрызгивая икры ног.

– Да ладно тебе! Дворняги вроде Генри рождаются, чтобы служить расходным материалом. Не надо делать вид, будто ты считаешь по-другому.

«Когда умолял его работать на тебя, ты считал иначе», – подумала Ласситер, бросив на собеседника косой взгляд. Веррис смотрел прямо перед собой, раздуваясь от сознания собственной важности, влюбленный в свою гениальность. В этой стычке ей не взять верх.

– У тебя есть на примете подходящий кадр? – спросила она.

– У меня есть идеальный кадр.

Ласситер поняла, кого он имел в виду, и у нее сжалось сердце.

Глава 7

Генри бросил якорь у пустынного флоридского берега. Он обещал Дэнни, что некоторое время их здесь не будут тревожить, предложил наверстать упущенный сон. Дэнни мысль развеселила, после всех недавних событий ей казалось, что она никогда в жизни не сможет спать.

Не успела она высказать свою догадку вслух, как однако почувствовала, что держится из последних сил и так вымоталась, что вот-вот упадет замертво. Девушка на ватных ногах спустилась в спальную каюту под палубой и с удивлением обнаружила, что там не душно – владелец позаботился установить кондиционер.

Ложась, она заметила, что темная широкая полоса вдоль носа «Корсара» состоит из тонированного плексигласа с тремя форточками, которые можно открыть для вентиляции. Она прикинула, не открыть ли их, впустив свежий воздух, и не выключить ли кондиционер, но не успев додумать мысль до конца, провалилась в глубокий сон без сновидений.

* * *

Когда она проснулась, заторможенная, с тяжелой головой, но больше всего – голодная, солнце стояло в небе гораздо выше. Дэнни несколько минут приходила в себя, затем осмотрелась в узкой каюте. В мини-холодильнике нашлись несколько бутылок дорогого импортного пива, но ни французских сыров, ни черной икры, ни шоколада не было в помине. Холодильник сиял чистотой – сомнительно, что в нем держали что-либо кроме пива. А значит, владелец «Корсара» не имел привычки катать на яхте барышень.

Дэнни с урчащим от голода желудком исследовала содержимое шкафов. Найди она одни наркотики или бриллианты, лично бы оторвала хозяину яхты руки и ноги – просто из принципа.

Она была близка к отчаянию, как вдруг заметила в самом дальнем углу последнего шкафа пачку соленого печенья. От одного вида крекеров изо рта потекли слюнки. А что если в пачке не крекеры? Если бы там обнаружились драгоценные камни или пластиковые мешочки с кокаином, она бы их все равно съела.

Нет, в коробке лежали старые добрые печеньки, слегка подсоленные и неимоверно сухие – чудо, если вспомнить, что они хранились на лодке. Картинка на обертке предлагала покрошить их в суп или положить на них сыр, никто не ест соленые крекеры в чистом виде. За исключением тех случаев, когда на краденом «Корсаре» нет других припасов. Дэнни убедила себя, что рада находке и ни капельки не жалеет, что вместо соленых крекеров не нашла пшеничные «Ритц» или сырные. Соленые – само объедение. Просто люди не научились ценить вкус съедобного папье-маше.

Дэнни поднялась на палубу. Генри вброд дошел до берега и валялся на пляже, вытянув ноги и скрестив лодыжки, надвинув на глаза вездесущую кепку с эмблемой «Филлис». Он на секунду оторвался от телефона и поманил ее к себе.

– Есть хочешь? – спросила Дэнни, протягивая крекеры.

Генри оторвался от телефона.

– Очень. Да только срок годности… – он постучал по коробке, – закончился еще три года назад.

– Правда? А на вкус ничего. – Она развернула коробку и посмотрела на дату под надписью «срок реализации». Очевидно, Генри не знал, что срок реализации и срок годности не одно и то же. Она хотела было объяснить разницу, но решила отложить это до лучших времен, когда за ними перестанут гоняться убийцы. В любом случае период полураспада соленых крекеров наверняка был длиннее трех лет. Или она просто жестоко проголодалась и была рада, что ни с кем не надо делиться.

– Ты долго проработал с Ласситер? – спросила она.

– Это сказано в моем досье, ты его читала, – ответил Генри, не отрываясь от экрана телефона.

– Читала. Поэтому и не поверила тому, что сказал этот тип в офисе яхт-клуба. Перед тем как я выбила ему зубы, он утверждал, что ты продался.

– Но ты ж не поверила?

– На девяносто девять процентов я была уверена, что он лжет.

– Да уж, вечно этот чертов один процент мешает, – хмыкнул Генри.

Дэнни переступила с ноги на ногу, подумав о том же. При свете дня, оказавшись вне игры, на украденной яхте, с одной лишь пачкой соленых крекеров на завтрак, она невольно засомневалась, правильно ли поступает. Не угробила ли она свою карьеру из-за неумения отличить хороших парней от плохих?