Ген. Очень личная история

Он осознал, что в этом случае пары оснований легко помещаются друг над другом и смотрят в центр спирали. Постфактум стал понятен смысл правила Чаргаффа: А и Т, равно как Г и Ц, должны быть в одинаковых количествах, потому что они всегда комплементарны – словно два противоположных зубчика в молнии. Самые важные биологические объекты всегда бывают парными. Уотсон еле дождался прихода Крика. «Явившийся наконец Фрэнсис[512] не успел еще войти, как я объявил, что теперь дело в шляпе»[513].

Один взгляд на противоположные основания убедил Крика. Конкретные детали модели еще требовали доработки: нужно было верно расположить пары А – Т и Г – Ц внутри скелета спирали, – но суть прорывной идеи была ясна. Решение выглядело таким красивым, что просто не могло оказаться неверным. Как вспоминал Уотсон, Крик в обеденный перерыв «принялся рассказывать всем, кто был в „Орле“[514], что мы раскрыли секрет жизни»[515].

Как треугольник Пифагора, как наскальная живопись в пещере Ласко, как пирамиды в Гизе, как вид хрупкой голубой планеты из космоса, двойная спираль ДНК – культовый образ, навсегда врезавшийся в память и историю человечества. Я редко привожу биологические схемы в тексте: внутренний взор обычно видит больше деталей. Но иногда нужно ради исключений нарушать правило.

Спираль содержит две переплетенные нити ДНК. Она «правозакрученная»: заворачивает вверх по правой винтовой линии. На протяжении всей молекулы ее поперечное сечение – 2 нанометра, то есть две миллионные доли миллиметра. Если поставить миллион спиралей бок о бок, они поместятся в одну эту букву: о. Биолог Джон Салстон писал: «Мы рассматриваем ДНК как довольно широкую и короткую двойную спираль[516], потому что редко указывают на ее иное поразительное свойство: она чрезвычайно длинная и тонкая. В каждой клетке вашего тела два метра ДНК; если изобразить ДНК толщиной со швейную нитку, то клетка в том же масштабе будет около 200 километров длиной».

Схема двуспиральной структуры ДНК: одинарная спираль (слева) и двойная, где к одинарной добавляется парная ей спираль (справа). Обратите внимание на комплементарность оснований: А образует пару с Т, а Г – с Ц. Закрученный «остов» ДНК образован цепочками сахаров, связанных с фосфатами.

Каждая цепь ДНК – это, напоминаю, длинная последовательность оснований – А, Т, Г и Ц. Основания связаны друг с другом сахарофосфатным остовом, закрученным в спираль. Основания располагаются внутри, как ступеньки винтовой лестницы. Вторая, парная цепь антипараллельна и содержит парные основания: А в ней соответствует Т первой цепи, а Г – Ц. Таким образом, обе цепочки содержат одинаковую информацию, но пространственно дополняют друг друга: каждая – «отражение», эхо другой (самая подходящая аналогия – структура инь-ян). Молекулярные силы в парах А – T и Г – Ц держат цепи вместе, как половинки молнии. Соответственно, двойную спираль ДНК можно представить как две переплетенные зеркальные шифрограммы, написанные четырьмя буквами: АТГЦЦЦТАЦГГГЦЦ… /…ГГЦЦЦГТАГГГЦАТ.

«По-настоящему увидеть вещь – значит забыть, как она называется», – однажды написал поэт Поль Валери. «Увидеть» ДНК – значит забыть ее название или химическую формулу. Как и в случае с простейшими человеческими инструментами – молотком, косой, лестницей, мехами, ножницами, – функцию молекулы можно полностью понять по ее структуре. «Увидеть» ДНК – значит воспринять ее как хранилище информации. Не нужно никаких названий, чтобы понять суть самой важной молекулы в биологии.

Уотсон и Крик довели модель до ума в первую неделю марта 1953-го. Уотсон сбегал в слесарную мастерскую в подвале Кавендишской лаборатории, чтобы поторопить с изготовлением деталей для моделирования. Ковка, пайка и полировка длилась часами, а Крик в это время нервно шагал вверх-вниз по лестнице. Когда блестящие детали наконец оказались у них в руках, они принялись последовательно присоединять одну к другой, будто строя карточный домик. Каждый фрагмент должен был подходить – и соответствовать известным молекулярным меркам. Всякий раз, когда Крик хмурился, добавляя очередной компонент, у Уотсона нутро переворачивалось – но в итоге все сошлось, как в идеально собранном пазле. На следующий день они захватили с собой отвес и линейку, чтобы промерить расстояния между компонентами. Все параметры – все углы и длины, все расстояния между атомами и молекулами – были практически идеальны.