Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология

В стихотворении говорится о высоком стремлении индивидуального духовного начала поэта к своему неоплатоническому Первоисточнику и об унизительном отношении к поэту презренных, темных, тяжелых приверженцев материальных земных сил – заклятых врагов высшего человеческого разума и божественной мудрости. Эта основная, огромная, плотная, земляная масса противопоставлена одинокому поэту. Поэт жаждет очистить Разумом душу от замутняющих ее теней материи, подобно тому как воссияет солнце, сбросив тяжкие тучи. Столь же чистым светом своим припадет душа к матери-Мудрости и познает, наконец, своего Господина.

Уязвленная душа

Melitsati be-daagati… (ок. 1037–1038).

Одно из немногих стихотворений Гвироля с включенной в текст датировкой («…сыну ли десяти и шести», т. е. шестнадцатилетнему). Несмотря на юный возраст поэта, ко времени создания Уязвленной души его поэтика в осн. своих чертах уже сложилась, и в данном стихотворении доминируют магистральные темы его поэзии: драматическая внутренняя раздвоенность и сопровождающая ее абсолютная (и взаимная!) некоммуникабельность по отношению к историческим современникам, то есть провидение (или провокация) грядущего остракизма. Уязвленная душа строится как диалог между поэтом и его «другом» – воображаемым, а может быть, и реальным собеседником, демонстрирующий полную экзистенциальную глухоту последнего.

Строфа 1. В ориг. – семантический параллелизм: «поэзия – радость», «тревога – страдание». Внутренний дискомфорт автора не только подчеркнут метрическими и синтаксическими средствами, но и драматически демонстративен: функции сказуемых в «зеркальных» (грамм. и синтаксич. симметричных строках двустиший-байтов) выполняют отглаг. прилагательные, производные от глаг. страдат. залога. В 1-м байте синонимическая смысловая близость глаг. («подталкивать, толкать») как бы демонстрирует и подтверждает неумолимость судьбы. Букв.: «Поэзию мою толкает (и в то же время – подталкивает, стимулирует) моя тревога, и радость мою теснит (и – вызывает, стремит) страданье мое». Эти две строки и следующая за ними соответствуют двустишию из гораздо более позднего стихотворения Уходя из Сарагосы: «как весел я в дни беды, / как плачу в победы дни…» Подобный параллелизм и аннигилирование первоначальных смыслов наблюдаем и у литературных предтеч Гвироля, и – особенно – у средневековых поэтов последующих поколений (ср. Балладу поэтического состязания в Блуа Вийона).

Ст. 2. Букв.: «И когда веселюсь – оплакивает сердце мое душу мою (живую), сорванную с меня (как цветок, как плод с дерева)». Неоплатоническое мировоззрение автора Источника жизни явлено и в этом юношеском его стихотворении, где душа подразделяется, соответственно понижающимся ступеням божественной эманации, на три уровня: на разумную, животную (здесь – «живую») и растительную. По-видимому, лишь животная душа (хотя возможно, что источником послужил 3-й стих 143-го псалма: «Ибо преследовал враг (т. е. – «я сам») душу мою, в землю втоптал живую мою, заключил меня во тьму, словно мертвого…») может быть «алчущей» – толкать на грех, за который платят жизнью, но избежать которого невозможно, ведь он – в природе человека.

Ст. 3. «…сыну ли десяти и шести» – Гвироль, чье поэтическое мастерство столь органично, мог бы уложить в размер и просто «…шестнадцатилетнему». Не исключено, что это словосочетание предполагает неизвестную нам мистическую трактовку этих чисел.

Ст. 3–4. В ориг. – непереводимая пассивная грамматическая конструкция: «…сыну ли десяти и шести… дóлжно бы продолжаться в детстве – румяном, розовощеком…» «Друг» – собеседник подтверждает, что поэт – не хозяин своей судьбы, но другу это представляется совершенно естественным, посему он не только не доискивается до онтологических причин пассивности перед роком, но даже не догадывается об их существовании.

Ст. 5. В своем ответе поэт проясняет мотивы душевного дискомфорта, причиной которого является внутреннее раздвоение. Буквально: «Судило меня сердце с юности моей, и потому душа моя (всегда) подавлена была». Сердце – вместилище разума, чье место на иерархической лестнице эманации выше трех уровней души (см. примечание ко 2-му байту), и потому оно над душой властвует. В 5-м байте – парафраз Кн. Бытия (8:21): «Помысел сердца человека зол с юности его…» Гвироль комментирует: поскольку каждая из предыдущих ступеней лестницы эманации порождает и заключает в себе все последующие, то злой помысел сердца есть помысел греховной животной души, в то время как царящий в сердце Разум осуждает и подавляет побуждения души, вплоть до внутреннего раскола.