Генерал армии А. А. Епишев

Что ж, немного найдется в истории минувшей войны таких документов, свидетельствующих о дружной совместной работе командующего армией и члена Военного совета. Оба они наделены большой властью, правами. И тот и другой несут всю полноту ответственности перед партией, государством за боеготовность и боеспособность армии, политико-моральное состояние ее личного состава. Чаще отношения, складывающиеся между ними, отличались взаимным уважением, взаимной требовательностью, взаимным доверием. Такие отношения сложились и между К. С. Москаленко и А. А. Епишевым. Каждого из них отличал свой характер, свои привычки, что, понятно, давало себя знать. Однако общие дела, заботы от этого не страдали. Обстановка нередко складывалась так, что Кирилл Семенович Москаленко выходил из себя, высказывался нелицеприятно, порой слишком увлекался какой-то идеей. Взрывной, горячий темперамент командующего как бы уравновешивал рассудительный, даже внешне кажущийся медлительным, Алексей Алексеевич. Деловым советом, а то и шуткой, острым словцом ему не раз удавалось разрядить атмосферу, накалившуюся при обсуждении того или иного вопроса. В результате выигрывало дело. Такие по-настоящему партийные и товарищеские отношения между командармом и членом Военного совета не оставались не замеченными окружающими, в том числе и старшими начальниками. Видимо, их имел в виду генерал армии И. Е. Петров, в то время командующий войсками 4-го Украинского фронта, в состав которого входила 38-я армия. Отстраненный Ставкой от занимаемой должности по навету члена Военного совета фронта Л. 3. Мехлиса, он перед отъездом направил А. А. Епишеву письмо. В нем говорилось: «26 марта 1945 года. Генерал-майору товарищу Епишеву. Уважаемый товарищ Епишев, жму руку. Желаю всяческих успехов. Хорошая и крепкая у вас с товарищем Москаленко сплоченность и боевая дружба. Остается только позавидовать. Привет и всего доброго. И. Е. Петров»[87].

Вернемся в июньские дни сорок четвертого. Просьба командарма была удовлетворена, и через два месяца Алексей Алексеевич будет на своем посту в 38-й армии. Пока же он отбывал в Москву на лечение в госпиталь, носящий ныне имя Н. Н. Бурденко.

Медленно тянулись дни выздоровления. Сводки с фронта доносили радостные вести о новых и новых победах войск 1-го Украинского фронта, других фронтов. Но тяжелое ранение не отпускало. Лишь через месяц Алексей Алексеевич мог ходить. Из Нижнего Тагила в Москву приехала Татьяна Алексеевна. Впервые после назначения в действующую армию он встретился с женой.

Перед отъездом на фронт А. А. Епишев побывал в Главном политическом управлении Красной Армии. В годы войны такое посещение высшего политического органа Красной Армии было нормой для руководящих политработников-фронтовиков, которые по тем или иным причинам оказывались в столице. Вряд ли мог подумать тогда Алексей Алексеевич, что пройдут годы и ему доведется возглавить главный политорган армии. Сейчас он узнал здесь много нового о ходе боевых действий на фронте, познакомился с мерами организационно-партийного и идеологического порядка, которые предпринимались в связи с тем, что Красная Армия фактически освободила родную землю от немецко-фашистских захватчиков и начала свой освободительный поход в Европу.

Перед военными советами, политорганами, партийными и комсомольскими организациями вставала совершенно новая задача огромной политической важности. На первый план выдвигались вопросы воспитания личного состава в духе интернационализма, братской солидарности с трудящимися стран, освобожденных от немецко-фашистских оккупантов. Вместе с тем каждый советский воин должен был глубоко осознать, что нельзя отождествлять немецкий народ с кликой Гитлера.

Информацию о ходе боевых действий А. А. Епишев получил и в Генеральном штабе. По вполне понятным причинам его интересовало все, что было связано с боевыми делами 38-й армии, войска которой вели упорные бои, стремясь оказать помощь Словацкому народному восстанию. К сожалению, непосредственно в район восстания выйти не удалось. Но, как сказали в Главном политическом управлении, удар 38-й армии вынудил гитлеровцев отвлечь значительные силы от действий против словацких патриотов. В результате их положение значительно облегчилось.

По возвращении в 38-ю армию Алексей Алексеевич обо всем этом рассказал К. С. Москаленко.

— Москва, — улыбаясь, говорил он, — шлет в связи с этим свои поздравления 38-й армии и ее командованию, пожелание дальнейших успехов.