Генерал без армии

«Колесо пробьют! – сверкнула мысль в голове Глеба. – И хана тогда, в упор расстреляют!»

Мотоциклы стремительно приближались. Взлетел брезентовый полог. Шубин и Малинович ударили одновременно, практически в упор. Автоматы обжигали ладони, как горячие пирожки, вынутые из духовки.

Рядом пристроился на корточки полковник Василенко, поливал из автомата, расточал ругательства. Стреляли Игнатов и Верещагин, при этом активно отталкивали друг друга. Места в машине было мало.

Завис над душой генерал-майор Боев. Его тоже охватил боевой азарт. Он держался за стальную дугу, приваренную к платформе автомобиля, стрелял из «вальтера». За его спиной что-то грозно выкрикивала Татьяна Викторовна.

Разлетелась вдребезги фара головного мотоцикла. Пулеметчик поник квадратной головой. Пилот вывернул руль чересчур резко, не удержался пехотинец, сидящий у него за спиной, взмахнул руками и свалился на дорогу. «БМВ» по диагонали понесся к обочине, перевалился через водосточную канаву, запрыгал между деревьями, повалился набок, придавил пилота.

Второй водитель не успел сменить направление, наехал на тело своего сослуживца и не смог справиться с управлением. Мотоцикл кувыркался, пока не оказался в кювете. Из него вылетали люди, ломали головы и конечности.

Народ гудел. Задали перца фашистам!

Место боя отдалялось. Там еще кто-то шевелился, пытался встать.

Отворот с проселочной дороги оказался очень кстати. Колея, заросшая бурьяном, круто шла под уклон, по левому борту возвышался обрыв, увенчанный соснами.

– Товарищ старший лейтенант, я правильно сделал? – прокричал из кабины Пастухов. – На той дороге нас точно заарканили бы!

– Да сделал уже, чего спрашиваешь? – проворчал Шубин, припадая к карте.

Сумерки густели, ему пришлось включить фонарь.

В принципе направление он выбрал правильное, но дорога, на которой они оказались, пребывала в ужасном состоянии. Она тянулась вдоль обрыва, потом свернула в какой-то разлом, шла вверх, вся в буграх и провалах. Проехать по ней удалось метров двести. Потом грузовик уперся в глиняный завал и встал.

– Достаточно, – прокомментировал Шубин это событие. – Хорошего помаленьку. Будем дальше судьбу искушать и нарвемся на крупные неприятности.

– А ты молодец, Шубин, – сказал генерал Боев. – Лихо действуешь.

– Вы тоже не промах, товарищ генерал-майор. Сохранили людей, достойно вели себя в бою.

– Ну, спасибо, старлей, – генерал снисходительно усмехнулся, но было видно, что он польщен.

Группа перебралась через разлом и засветло продвинулась еще на километр.

На востоке раздавались звуки канонады, но кто в кого стрелял, было непонятно. Что изменилось на фронте за прошедшую неделю? Где советские войска? Глебу горячо хотелось надеяться, что они стоят на тех же позициях.

Где-то слева гудела вражеская колонна. Фашисты перебрасывали части.

Когда беглецы дошли до соснового леса, окончательно стемнело. В двенадцатом часу ночи они миновали Утиный Брод. С этой деревни началась немыслимая одиссея старшего лейтенанта Шубина, здесь погибли Завадский и Шемякин.

Мимо деревни люди прошли по опушке, углубились в лес. Болотные испарения в этот час не отталкивали, а привлекали. Давно выведена формула: чем больше болот, тем меньше фашистов. Места уже были знакомые, в свете фонаря петляла дорожка между кривыми деревьями.

– С тропы не сходить! – распорядился Шубин. – Желательно держаться друг за друга.

Ойкнула Татьяна Викторовна. Провалилась в болото элегантная женская ножка. Чуть не сверзился в топь генерал Боев. Полковник Игнатов схватил его за хлястик.

Страшных последствий удалось избежать. Все вернулись на тропу.

– Картина есть такая, – отдуваясь, просветил публику Боев. – «Слепые» называется. Автор – голландский живописец Питер Брейгель Старший. Слепые идут цепочкой, держатся друг за друга. Первый недоглядел, свалился в канаву, остальные за ним.

До выхода из болота оставалось недолго. А дальше снова вилами по воде.

К реке они вышли в стороне от того места, где совершали памятную переправу. На карте был обозначен брод. Он действительно здесь находился. Люди слезали с обрыва на покатый берег, спешили к воде.

Шубин двигался первым, всем остальным приказал стоять. Дно реки в этом месте имело причудливый перегиб, вода достигала всего до пояса! Не веря такому счастью, он бросился к кустам на противоположном берегу, выбрался на сухое, стал энергично семафорить. Мол, вперед, в колонну по одному!



В три часа ночи измученные люди спустились в овраг, увенчанный частоколом шиповника. Шубин не ошибался. Они здесь уже проходили. Остальные тоже вспоминали, да, было дело под Полтавой.

Генерал со своей командой остался приходить в себя. Разведчики двинулась дальше по пади лога, на открытый участок не выходили, лежали на краю лесного массива.