Генералиссимус Суворов. «Мы русские – враг пред нами дрожит!»

С киплинговским темпераментом Симонов взывает к истории, к священным именам российских военных: петровских солдат, суворовских солдат, героев первых двух Отечественных войн России —1812и1914-1918 гг. Отступавшим советским солдатам являлся образ непобедимых суворовцев. Своим поражением герои стихотворения как будто предают память о них – и сплошным поражением оборачивается вся история России:

Из-под твердынь Измаила,
Не знавший досель ретирад,
Понуро уходит последний
Суворовский мёртвый солдат.

И конечно, за этим тяжёлым и одновременно вдохновляющим воспоминанием следует клятва:

Клянёмся ж с тобою, товарищ,
Что больше ни шагу назад…

Константин Михайлович Симонов представляет образ русского советского патриота – и все краски этого явления отразились в творчестве писателя. Советский патриотизм – явление молодое, своеобразное. С ним связано многое: победа в Великой Отечественной войне, покорение космоса. А ещё – вера в человека, в простого человека. Благородная и действенная вера. И – в любом случае – лучше быть ура-патриотом, чем, по моде 1990-х, «гоп-капитулянтом».

В грозные годы военных потрясений именем Суворова аукались и литераторы, и военные. В повести А. Бека «Волоколамское шоссе» (1942–1944) один из героев рассуждает, упоминая Суворова как знаковое имя: «Но что я тут сделал для боя? Встретил бегляков и повел наудалую. И всё. И победил. Вам известны мои убеждения, мои офицерские верования. «Легкие победы не льстят сердца русского», – говорил Суворов». И генерал Панфилов – герой повести А. Бека – напоминает Суворова отношением к бою, к солдатам, умением выдать духоподъёмный афоризм. В годы войны Суворов стал героем новых песен и популярных книжек. Не отставали и поэты. Не забыто и заострённое как клинок четверостишие Самуила Яковлевича Маршака «За Родину!»:

Бьёмся мы здорово,
Рубим отчаянно,
Внуки Суворова,
Дети Чапаева.

Шли десятилетия, эволюционировал политический режим, менялись установки пропаганды, культурная политика принимала разные формы. Суворов остался одним из символов Российской армии, но перестал быть злободневной исторической темой. В поэзии образ Суворова отступил на третий план газетной «датской» лирики. Важен был суворовский образ и для фронтовиков Великой Отечественной. Николай Грибачёв писал:

Пусть ныне спят его знамёна
Среди музейной полумглы,
Пускай не встанут поимённо
Его усатые орлы —
Со школьной парты, с песней детства
Для дел и подвигов живых
Мы честно приняли в наследство
Их мужество и славу их.

Пуганый француз и от козы бежит.

А. В. Суворов

Позже, в 1989 году, на страницах популярного журнала «Юность» Игорь Иртеньев опубликовал стихотворение «Версия»:

– Не ходи, Суворов, через Альпы, —
Говорил ему Наполеон.
– Там твои орлы оставят скальпы,
У меня там войска миллион.

Иронический характер стихотворения не отменяет ценности иртеньевской «Версии» как образца «суворовской» литературы. Ироническое стихотворение с нарочито абсурдным сюжетом может многое рассказать не только об авторском отношении к Суворову, но и об отношении к Суворову читателей Иртеньева, говорящих с автором «Версии» на одном языке образов и ассоциаций, понимающих остряка с полуслова.

Постмодернизм – стиль, утвердившийся с семидесятых годов – не приемлет героики. Отказ от патетики, от созидательного творчества ради интеллектуальных игр с цитатными образцами чужого искусства – из этих положений логически выводится сознательное разрушение суворовского мифа. Самое известное «суворовское» произведение этого стиля – двухчастная композиция С. Стратановского «Суворов» 1973 года с апофеозом дегероизации в финале:

Он для грядущих поколений
Лишь сором будет, палачом,
Суровый воин, страшный гений,
На кляче с огненным мечом.