Генералиссимус Суворов. «Мы русские – враг пред нами дрожит!»

Суворовские традиции в Отечественной войне 1812 года и кампаниях 1813–1814 проявились в уничтожении Великой армии, освобождении России и Европы. Месяцы отступления и трагедию Москвы можно объяснять чем угодно, но только не влиянием Суворова – этого князя побед, солдатского любимца, первой шпаги Российской империи. Заметим, что о бессмысленности Итальянского и Швейцарского походов высказывался и А. И. Солженицын – последовательный враг имперской идеологии. Мы же уверены, что эта блестящая военная одиссея, как и участие России в Семилетней войне, помогли России – великой многонациональной державе с разнообразными интересами во всех сторонах света. Факт существования такой России определил и развитие нашей культуры XIX–XX вв., а значит, суворовские походы имели великий культурообразующий смысл. Имперские амбиции? Но без них Россия окажется под угрозой сжатия до границ Владимиро-Суздальского княжества, лишенного и спасительных ныне природных ресурсов… Ведь У₆ часть суши, полную богатств, мы удерживали только благодаря имперским устремлениям, олицетворенным Суворовым. А во вновь обретенном «Владимиро-Суздальском княжестве» воцарится радикальный шовинизм – удел ослабевших, униженных, некогда великих народов. В походах Суворова за

Россию бились серб Милорадович, грузин Багратион, австриец Дерфельден, единые в своем служении общей Родине. Если это «имперские амбиции», то как они прекрасны! Интересы России – повсюду. Пассивных лежебок история наказывает. Как философ истории, Суворов оказался куда прозорливей своих критиков – от Репнина до Солженицына. К тому же Россия в те времена не изнуряла себя мобилизационной системой, Суворов расширял границы империи и решал судьбы Европы, имея под рукой не более ста пятидесяти тысяч солдат, которых он берёг как главное сокровище. Это даже по тогдашним меркам немного. А сделанного хватило на века. Жаль, что с архипелага демагогии эти факты не видны.

Зри в роте – семью,

в начальнике – отца,

в товарище – родного брата.

А. В. Суворов

Рядом со стихотворением «Суворов» в газетной публикации Корнилова расположилось стихотворение «Черчилль» (как не вспомнить бессмертного: англичанка гадит). Это подобострастный панегирик английскому премьеру, бывшему, как известно, идеологом интервенции в нашу страну, а после войны – сторонником атомного шантажа бывших союзников. И еще раз вспомнились слова Суворова: у этого наёмника-историка два зеркала…

В 1990-е годы присутствие Суворова в русской поэзии оставалось значимой приметой отечественной культуры. Создавались и традиционные образцы суворовской героики – с опорой на классику, на православную этику. Среди них встречались и художественно полноценные произведения – например Алексей Коровин писал (1999):

Тяжек солдатский крест,
Не до учебных сборов.
Кинбурн, Фокшаны, Брест.
Так поднимал Суворов
Громким «кукареку»
Засветло ребятушек,
Салютовал штыку
Строй посрамлённых пушек…
Мая шестого дня Колокола соборов
Жаловались, звеня.
Так умирал Суворов.
Воин, всю жизнь в строю
Родине прослуживший.
Ни перед кем в бою
Знамени не сложивший.

Судьба Суворова, переплетённая с судьбами российской истории, с нашим вчера и сегодня, оказалась материалом, подходящим для убедительной и лаконической поэзии. Суворов в зеркалах русской поэзии проявился если не во всём своём многообразии, то по крайней мере в ярких красках… Вершины – русский перевод поэмы Байрона, стихотворения Державина и Шишкова, громадная работа Константина Симонова. Это – целый материк лирики и эпоса, пропаганды и мифотворчества.

Поход Суворова в империю российской поэзии не окончен. Захватывающее поэтическое исследование личности великого полководца продолжается.

* * *