Генеральная репетиция

Давид. Не могу! Местечковые радости! Хана, Ханина мама, Ханин папа. Детям дадут по рюмке вишневки, а потом начнут поить чаем с черносливом и домашними коржиками… Смертная тоска, не могу!

Таня. И ты ни разу не был у них?

Давид. Ни разу! (Усмехнулся.) Смешно! Столько лет я мечтал побывать на улице Матросская тишина… Я когда-то придумал, что это кладбище кораблей, где стоят шхуны и парусники, а в маленьких домиках на берегу живут старые моряки… А там, на самом деле, живут Ханины родственники… И мне не хочется ехать к ним на улицу Матросская тишина!..

Молчание. Гудит поезд.

Таня. А зимою поездов почти не слышно, ты заметил? И осенью, когда дожди… А летом, и особенно весною, по вечерам, они так гудят! Почему это?

Давид. Не знаю.

Таня. А хочется уехать, верно?

Давид. Куда?

Таня. Куда-нибудь. Просто — сесть в поезд и уехать. Чтобы — чай в стаканах с большими подстаканниками, и сухари в пакетиках… А на остановке — яблоки, помидоры, огурцы… И бежать по платформе в тапочках на босу ногу… А утро раннее-раннее и холодно чуть-чуть… А потом я вернусь в вагон, а ты проснешься и спросишь — что это была за станция? А я отвечу Матросская тишина… Будет так?

Давид. Будет. Непременно.

Таня. Я стала очень жадная, Додька! Хочу, чтобы все исполнилось. Самая малая малость. Ничего не желаю уступать. Вот, кончим и тогда…

Быстро входит сосед Давида — СЛАВА ЛЕБЕДЕВ (актер Олег Табаков). Он коренастый, косолапый, у него открытое мальчишеское лицо и большие солидные роговые очки.

Лебедев. Добрый вечер. Тебе письмо, Давид.

Лебедев через стол перебросил Давиду письмо. Сел на свою кровать, закрыл руками лицо.

Таня. Что с вами?

Лебедев. Голова болит.

Таня. Честное слово, у вас прямо не общежитие, а лазарет!

Давид. Славка, а что в газетах?

Лебедев. Все то же. Продолжаются бои на подступах к Мадриду.

Давид вскрыл конверт, быстро пробежал глазами письмо.

Таня. Откуда?

Давид. Из Тульчина. Целый месяц шло.

Давид со злостью разорвал письмо, бросил в пепельницу.

Таня. Что такое?

Давид. А какого черта он денег не шлет?!

Таня. Кто?… Ладно, мне пора, я ухожу… Через час вернусь… Хотите, Слава, я пирамидона вам принесу?

Лебедев. Спасибо, у меня есть. Большое спасибо.

Таня (вдруг, быстро наклонилась к Лебедеву). Славочка, вы очень хороший человек! Правда, правда! И вы не сердитесь — но я вам буду говорить «ты»! Хорошо? (Засмеялась.) Мальчики, приказ такой — сидите и ждите! Я скоро вернусь и мы что-нибудь вместе придумаем… Давид, пей молоко!

Таня снова засмеялась, перекружилась на каблуках и исчезла. Долгое молчание.

Лебедев. Никто не спрашивал меня?

Давид. Нет. Никто.

Лебедев. Голова смертельно болит… А Таня откуда знает? Ты ей сказал?

Давид. Да.

Лебедев. Ну, правильно… Я ведь и не скрываю! Черт, голова как болит!.. Весь день сегодня прошатался по городу — все думал, думал.

Давид. О чем?

Лебедев. Об отце… Ты пойми, ведь я не просто любил его, я им всегда гордился! И всегда помнил о нем! Даже на зачете, когда Брамса играл, помнил о нем… О том, какой он могучий и смелый… О том, что это он научил меня читать, запускать змея, переплывать Волгу…

Давид (сквозь сжатые зубы). Перестань!

Лебедев. Что ты?

Давид (помолчав). Ничего. Глупости. Извини.

Лебедев. А теперь мне говорят — он враг… И в газетах пишут… И что же я — должен этому верить?!

Давид. Должен.

Лебедев. Почему?

Давид (неловко). Ну, потому что ты комсомолец…

Лебедев. А я не комсомолец!

Давид (опешил). Что-о?

Лебедев. Меня исключили сегодня. И со стипендии сняли. Вот, брат, какие дела!

Давид (недоверчиво). Врешь?! (Поглядел на Лебедева, стиснул кулаки.) Ну, это уже слишком!.. Это ерунда. Славка!

Лебедев (взорвался). Да? А что не слишком? На каких весах это меряют что слишком, а что не слишком?! (Поморщился.) Черт, как болит голова!.. А в общем, Додька, тяжело… Очень тяжело… Из Консерватории придется, конечно, уйти…

Давид. Ты шутишь?

Лебедев (усмехнулся). Разве похоже? Нет, не щучу. У меня же в Кинешме мать, сестренка маленькая — мне помогать им теперь надо… Уйду в какое-нибудь кино…

Давид. В какое еще кино?

Лебедев. Ну, в оркестр, который перед сеансами играет… Что я, «Кукарачу», что ли, сыграть не смогу?!..

В дверь стучат.

Давид. Кто там?