Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Виссарионович Сталин

И тем не менее политические репрессии приобрели в этот период поистине грандиозный характер. Причины этого обсуждаются историками и поныне. Мнение сталкивается с контрсуждением, на каждый довод приходится по паре возражений… Автор этих строк позволит тут изложить ту версию, которая кажется ему наиболее правдоподобной. К концу 1930-х годов Сталин стал полновластным и несомненным руководителем страны. Не то что ни один из членов Политбюро, но даже и все Политбюро вместе взятое не обладало политическим весом, сопоставимым с авторитетом и реальными полномочиями Сталина. Однако, как уже говорилось выше, такое положение дел сложилось отнюдь не моментально, поэтому к 1936–1937 годам в руководстве страны было еще достаточно много людей, которые помнили Сталина всего лишь одним из членов Политбюро, а кое-кто и вовсе – одним из «триариев» Ленина, четко и послушно выполнявших поручения своего патрона. Да, это не высказывалось вслух, а уж тем более печатно, это не влияло непосредственно на расстановку сил, но память – она оставалась. Поэтому главной задачей «Большого террора» 1937–1938 годов было окончательно перевернуть страницу истории, вывести за рамки советской государственной машины всех, кто воспринимал Сталина не как единственно возможного вождя страны, а как наиболее хитрого и властного лидера, сумевшего выбиться из ряда себе подобных и встать над былыми соратниками. На место «старых большевиков» приходили сталинские выдвиженцы, целиком и полностью обязанные своим карьерным ростом Сталину и только ему. К 1940 г. 57 % секретарей обкомов и ЦК компартий союзных республик были в возрасте до 35 лет, то есть они уже попросту не помнили, как это было – «до Сталина». В 1925–1930 годах, когда разворачивались основные политические баталии в Политбюро, этим партийным функционерам было по 18–20 лет, поэтому их политическое становление происходило уже в годы безусловного доминирования генсека. Параллельно уничтожались и запугивались угрозой репрессий вообще все социальные, политические и национальные группы, представлявшие, с точки зрения Сталина, хотя бы потенциальную угрозу его власти. Не исключено, что на проведение «Большого террора» повлияло и обострение международной обстановки. С 1936–1937 годов в воздухе все более явно пахло порохом, мир шаг за шагом сползал ко Второй мировой войне, поэтому Сталин, вероятно, наряду с другими соображениями стремился заранее избавиться от потенциальной «пятой колонны». Одним из наиболее известных (хотя далеко на самым масштабным) эпизодов «Большого террора» стали массовые чистки в армии, приведшие к арестам нескольких тысяч офицеров, в том числе даже маршалов, отличившихся в годы Гражданской войны, – Тухачевского, Блюхера, Егорова.

К концу 1930-х годов поставленная задача была решена. Сталин действительно стал непререкаемым лидером страны. Его решения не обсуждались, его мнение имело силу окончательной инстанции, его приказы были обязательны к исполнению. К концу 1930-х годов Политбюро могло вообще подолгу не собираться. Сам Сталин в январе 1941 г. писал: «Вот мы в ЦК уже 4–5 месяцев не собирали Политбюро. Все вопросы подготовляют Жданов, Маленков и др. в порядке отдельных совещаний со знающими товарищами, и дело руководства от этого не ухудшилось, а улучшилось». Таким образом, роль Политбюро даже как номинального института коллективного руководства была сведена к нулю. Наконец в мае 1941 г. Сталин был назначен председателем Совнаркома СССР. Собственно, дополнительно это назначение никаких особых прерогатив Сталину не дало (куда уж больше?), он и до того контролировал принятие всех, сколько-нибудь важных решений. Однако официальное сосредоточение в руках Сталина как партийной, так и государственной власти имело большое символическое значение.

Сталин в кремлевском кабинете. 1935 г.

Впрочем, следует учитывать, что, помимо возрастания властных полномочий, такое исключительное положение Сталина имело и другие последствия. Скажем, в этот период резко увеличилась физическая нагрузка на этого в общем-то уже немолодого и не слишком физически здорового человека. Начиная с 1937 г. Сталин был вынужден отказаться от традиционных для него с 1923 г. летних поездок в отпуск на курорты Кавказа и Крыма. Теперь от него слишком многое зависело, и он не мог покидать столицу на несколько недель. На долгое время, по сути, до 1945 г., досуг Сталина был вынужденно ограничен «ближней дачей» в Подмосковье.

Сталин в 1936 г.