Гений и злодейство

– Да вы сами головой подумайте! – Черепанов так возбудился, что совершенно забыл о субординации. – Что общего может быть между князем Полем и какой-то Лизой? Он не хочет, чтобы она знала о его участии, ведь они – чужие люди, совершенно разного положения, между ними в социальном смысле – пропасть! Лиза никогда не пошла бы на сговор с барином, а то еще – донесла бы старухе, что внучек хочет ее прикончить! Заставить Лизу изображать роман с Германном, заманивать его к себе в комнату на ночь, мог только человек, которому Лиза безусловно доверяла! Только на мотив личной выгоды можно было заставить Лизу все это проделать. А какая общая личная выгода могла быть у Лизы и князя Поля? Ему – все наследство, а ей – весь риск? Ведь он не стал бы на ней жениться из одной только благодарности? Нет! Должен быть кто-то близкий, кто-то с кем она тесно связана в смысле жизненных перспектив, скорее всего – Лизин бойфренд! Это он нашептал Лизе на ушко текст письма Германну с приглашением на ночное свидание…

– И вновь встает вопрос: кто впустил в дом Германна? – сказала Маша. – И в свете всего сказанного, напрашивается ответ…

– Сообщник! – снова воскликнул долго молчавший Игорь.

– Но не просто сообщник, а сообщник внутри дома! Домашний человек, который должен был открыть дверь Германну, когда Лиза и графиня уедут на бал, а слуги лягут спать. Зачем подставлять Германна, если нет вероятности, что подозрение в убийстве падет на кого-то другого? Ну не на Лизу же подумали бы, найдя утром старуху с пулей в голове, не на князя Поля! Сообщник, подставляя Германна, выгораживал прежде всего себя! Так что, был кто-то третий! Вот только – кто?

– Кто же он? – восклицал Игорь, свирепо теребя свою шевелюру. – Кто?! Черепанов, ну что ты молчишь? Ты знаешь, кто это был?

– Откуда мне знать, – отвечал Андрей, капризно кривясь. – Это мог быть кто угодно. Может даже, он не упоминается в книге… Может, это какой-нибудь безвестный слуга…

– Почему же безызвестный? – усмехнулся вдруг Николай Николаевич. – Очень даже известный!

Троица поглядела на начальника с почти священным ужасом. Николай Николаевич – грузный, взмокший от выпитого чая, излучающий самодовольство и снисходительное добродушие, был похож на античного бога, только что вылезшего из бани… То есть, из термы.

– Романы надо читать с первой до самой последней страницы, – назидательно сказал он. – Иначе можете пропустить самое главное.

Он взял со стола, усыпанного сухарными крошками, книгу, открыл ее в самом конце и прочел:

– “Елизавета Ивановна вышла замуж за очень любезного молодого человека; он где-то служит и имеет порядочное состояние: он сын бывшего управителя старой графини…”

Наташа

Ее тревожит сновиденье…

(А.С. Пушкин. Евгений Онегин)

– Литературную справедливость надо восстановить, – говорила Машенька. – Причем всю и до конца. Вполне может оказаться, что Отелло не убивал Дездемону, а Евгений Онегин – Ленского…

– И Раскольников пришел к старухе-процентщице, когда та была уже мертва! – подхватил Андрей Черепанов, которого все звали Череп.

– …А над ней, вся в крови, стояла ее полоумная сестра Лизавета, – жутким голосом добавил Игорь, – так что убийство Раскольниковым Лизаветы было чистой самообороной!..

– Идиоты, – сказала младшая сестра Черепа, девятиклассница Алена, недоверчиво глядя на распоясавшихся студентов-философов, – вы еще скажите, что Анну Каренину под поезд столкнули…

– Разумеется! Скорее всего, это сделал ее муж, который устал от ее выкрутасов, – авторитетно заявила Маша. – А принимая во внимание его интерес к мистике в последние годы, можно заподозрить в этом ритуальное убийство…

– Кстати, – конфиденциально шепнул Игорь, – смерть Базарова – тоже не случайность. Его отравили, а потом оформили все как трупное заражение… Это связано c его революционной деятельностью, знаешь – "Черный передел"…

– Тьфу, на вас! – невежливо воскликнула Алена, совершенно не приученная уважать старших. – Даже слушать не хочу такие глупости! У меня экзамен в среду, а вы тут кривляетесь, вместо того, чтобы помочь!

– «Твои догадки – сущий вздор, моих стихов ты не проникнул…» – с пафосом продекламировала Маша. – Будешь рассказывать о значении и смысле «Сказке о царе Салтане»… Кстати: сказки Пушкина иной раз очень загадочные…

– А самая загадочная из них – «Жених», – проговорил вдруг Череп и осекся.

– Что еще за «Жених»? – немедленно подхватила Алена. – Что-то я не помню у Пушкина такой сказки. «Сказку о попе и работнике его Балде» – помню, «Золотую рыбку» помню. Потом, эту – где три девицы под окном пряли поздно вечерком… А царь за ними подглядывал…

– «О царе Салтане», – подсказал Игорь.

– Ага, спасибо, вот ее помню хорошо. Еще про зомби в хрустальном гробу…

– «О мертвой царевне и семи богатырях», – перевел Игорь.

– Да, ну и все. Больше я сказок у Пушкина не припомню.

– Разумеется, – ехидно ответил Череп. – Потому что эту сказку в сборники издательства «Детская литература» не помещали и в школьную программу она не входит.

Череп как-то двусмысленно хмыкнул и добавил: