Гении неба

— А я передумал. Но в виде компенсации ты получишь бутылку из моего нынешнего китайского обиталища. Вообще-то я тут жду связного, но скорее всего его уже замели. Таксист привезет. Лысый такой, в замшевом коричневом пиджачке, зовут Рома, не спутаете. Он сегодня меня возит весь вечер. А ты… Думаю, что ты никуда не собираешься. Чай не одна. Так коли будешь дома еще с полчасика, то я скажу ему, куда доставить. Выпейте там за упокой души вашего старого шута Андрея Шугина, резидента Церэу. Потому что когда напиток привезут, то будет самое время. И спасибо за все, Ленок. Меня, кажется, переводят в другую страну, и сегодня я на всякий случай прощаюсь с этой. Мы можем больше никогда не встретиться, поэтому прости мои шуточки и не держи зла. Прощай, я любил тебя. Если уж честно, то больше всего в тебе я любил твой смех.

Послушал растерянное молчание на том конце Москвы, повесил трубку. Послал бутылку коньяка Рудиной, потом вышел из ресторана, огляделся.

Настроение совсем испортилось. Недалеко вертелась привлеченная крутым прикидом малолетка. Я взглянул на нее, усмехнулся — «почему бы нет?»

Поманил пальцем:

— Свободна? В кабак хочешь? Как тебя звать?

— Таня, — подняла она на меня темные малороссийские глаза, — Но меня не пустят. Я пробовала. Говорят, «маленькая еще». А ты кто такой?

Малолетка выжидательно заглянула в глаза. Я вздохнул. Нет, в «Пекин» мне уже не хотелось. Мы стояли, курили и время от времени лениво перебрасывались незначаще словом — другим, пока вернувшийся таксист Рома не высунул лысину из дверки:

— Отвез. Спрашивали, откуда, я сказал. Что дальше?

Я думал. Настроение стремительно падало на нуль. Посмотрел на девчонку. Одета неважно, на мордочке — толстый слой неграмотно положенной дешевой косметики. Посмотрел на часы марки «корона», с тремя циферблатами, будильником и черт знает чем еще:

— Скоро полночь. Поедешь ко мне?

Девчонка заколебалась. Наверное, я что-то делал не так. Плевать. Не столь уж и нужна она, заштукатуренная донельзя, скверно одетая, и похоже глупая как пробка. Девчонка пробормотала:

— Понимаешь, мне нужны деньги…

— Догадываюсь. Каков нынче прейскурант? Сколько, короче?

— Тысяча рублей, — потупясь как двоечница, прошептала она, — Я еще, ну… Не женщина.

— Везет, как утопленнику. Ну откуда ты знаешь, как меня нужно ублажать? — я безжалостно отрезал, — Шестьсот и ни копейкой больше. Уже поздно, сегодня ты все равно никого не снимешь.

Подтолкнул к машине:

— И вперед, на подвиг! Да смотри мне, если чего не досчитаюсь, тебе быстро фасад подпорчу, подруга. Так что — не коси.

— Я не воровка, — обиделась она. Девчонке было достаточно погано. Блестя длинным лысым черепом, Рома крутил баранку. Таксист вез нас к моей родственнице. В отличие от родителей, там меня прекрасно понимают. И сейчас могли ощутимо помочь. Насчет полигона для секса.

Машина остановилась на безлюдной неширокой улице старой застройки.

Рома глянул в зеркало заднего вида:

— Прибыли, Джо.

— Чудесно. Посторожи даму, сейчас возьму ключи, забросишь на флэт и свободен до утра.

Поднявшись по вылизанной лестнице на второй этаж, я позвонил своим звонком. За дверью послышалось: «Сейчас!» и неторопливые шаги.

Родственница открыла дверь:

— Сегодня ты немного слишком поздно.

— Виноват, исправлюсь, — шаркнул я кроссовком, — Как ты считаешь, мне уже достаточно лет, чтобы разок не переночевать дома? А проще: я тут снял девчонку и хочу попросить ключ от какого-то ведомственного квадрата. Оставлю все в полном порядке.

Родственница запахнула поплотнее халат, иронически подняла бровь:

— Вижу, ты прибарахлился? Да, в таком жаль отираться по подвалам, — улыбнулась, — Ладно, Джон Кейси. Сейчас дам. Но смотри мне…

— Все будет в самом полном райте без сумления, — заверил я, взял ключ, выслушал адрес и шаркнув ножкой удалился.

В машине было все в порядке: лысый Рома слушал попсу по «Маяку», дама умеренно тряслась в дальнем углу заднего сиденья. Высадив нас у полусонного дома, таксист получил свои вожделенные шесть «катек», уточнил, во сколько подъехать утром и укатил. Дама стояла и покусывала губу. Похоже, она понемногу стала успокаиваться. Она прижимала к груди пакет с «сопутственным»: коньяк, винцо, кое-что из китайской кухни. Набрав цифровой пароль на двери подъезда, мы попали в дом. Квартира не блистала изысканностью, скорее уж казенностью. Впрочем, холодильник ломился от продуктов и напитков, в шкафу привлекательно блестели целлофановые корешки полутора десятков детективчиков, имелся в комнате так же и цветной тиви. Девственница растерянно топталась посреди комнаты. Решив быть развязной, сказала в нос наименее любимым мною тоном:

— Куда положить сверток? Я хочу в ванну.

— Не спорю, это нужно, но ванна пока подождет. Ты сначала разбери пакет, и постарайся расположить то, что там есть покрасивее на двоих вот на этом столике. Посуду, разумеется, надо искать на кухне. Затем — помоешь меня, и только потом примешь душ. Тебе все ясно? В дальнейшем разговаривай со мной обычным голосом, ибо блатота твоя за порогом осталась. Исполняй.

Неожиданно зазвонил телефон. Я нахмурился, снял трубку.