Гении разведки

Разведгруппа сработала отлично. Все шифровки были Москвой получены и использованы. А тут «Васько» и «Михась» передали своим состав двух выявленных немецких резидентур. Составили список тридцати осевших в Калинине и поблизости от него агентов, указав их адреса. Немцы еще надеялись вернуться: оставили склады оружия. О их расположении разведчики доложили точно.

Два тяжелейших месяца в оккупации тянулись бесконечно. И когда Калинин освободили, Михеев подумал: работа под церковным прикрытием навсегда завершена. И буквально тут же какой-то мужчина заглянул к ним домой поздним вечером, аккуратно постучав в окошко. Продолжала действовать конспирация. Раскрывать группу не собирались, могла она и дальше приносить пользу. Неизвестный приказал «Васько» готовиться к отъезду. Сначала руководителя резидентуры вызывали в Москву на доклад, а там видно будет. И Иванов без сожаления уехал. Потом Михеев узнает: убедил начальство, что ему лучше не возвращаться.

А «Михасю» предстояло вместе с Ратмировым еще работать и работать. На обращение владыки отремонтировать церковь советские городские власти ответили отказом. Это снова затевалась оперативная игра. В Центре не исключали, что Калинин опять перейдет в руки оккупантов. И представителям горсовета приказали, вернее, подсказали, продемонстрировать недоверие к епископу. Когда угроза возвращения немцев отпала, недоверие вскоре было сменено на милость. Собор подремонтировали и открыли, владыка Василий возобновил богослужения.

Одновременно в НКВД решили попытаться возобновить связь с гестаповцем, пытавшимся в свое время завербовать Ратмирова. Уж не знаю как, но убедили владыку Василия принять участие в новой оперативной игре. Подготовили некую женщину, которая под видом верной прихожанки должна была, якобы по поручению архиепископа, перейти линию фронта и отыскать гестаповца. Суть легенды сводилась к тому, что Ратмиров через верующую подавал фашисту знак: он готов к возобновлению связей. Были у смелой разведчицы и другие, еще более сложные задания.

Михеев да и архиепископ к разработанной в Москве легенде сразу отнеслись настороженно. Поверят ли немцы, что пастырь, так и не проявивший особого желания сотрудничать с ними при оккупации, вдруг, как говорят в разведке, «инициативно» решился на такой рискованный шаг, использовав для этого верующую?

Но начальство настаивало. И, как следует засветившись на всех службах, не пропускавшая ни одного богослужения прихожанка перешла линию фронта. Это подтвердили и сотрудники спецслужб, переход обеспечившие.

Но дальше — полная тишина. Разведчица как в воду канула. Не отыскалось ее следов и после войны. В захваченных архивах гестапо о ней тоже — ни слова. Возможно, немцы, к которым и должна была прийти женщина, не поверили в легенду. Далеко ей было до правдоподобной. Или погибла при переходе линии фронта? Но ее провожатые не слышали в ту ночь ни выстрела. Разведчица исчезла, сгинула.

Между тем Ратмиров, Михеев и «Марта» — Бажанова побывали в Москве. «Михась» и радистка отчитались перед Судоплатовым и его помощником Маклярским. Жаль, но с Рыбкиной не увиделись. Она уже работала где-то в Скандинавии.

Работу группы признали успешной. В Кремле «всесоюзный староста» дедушка Михаил Иванович Калинин наградил Иванова, Михеева и Бажанову орденами «Знак Почета» и медалями «Партизану Отечественной войны».

Вскоре Михеев в качестве представителя Калининской епархии вместе с теперь уже архиепископом Василием присутствовал при историческом событии: выборах Патриарха Русской православной церкви. Огромная честь для молодого священнослужителя. Патриархом избрали Сергия Страгородского.

Уже в качестве иеромонаха Михеев стал секретарем Ратмирова, назначенного архиепископом Минским и Белорусским. Но до освобождения белорусской столицы было еще далековато. Чтобы не терять времени, Ратмирова, получившего еще и титул архиепископа Калининского и Смоленского, направили в Смоленск.

Схема была апробированной. Рядом с Ратмировым постоянно находился Михеев. Вскоре начались богослужения. Архиепископ Василий молился о победе русского оружия, об укреплении православия. Политику оставлял в стороне, что нравилось прихожанам.

А иеромонах помимо церковных служб пытался выполнить непростое задание разведки. В период оккупации в этих краях немцы создали при помощи абвера школу священнослужителей. Операция немецкой военной разведки была хорошо засекречена. Никаких документов, только неясные показания наиболее осведомленных прихожан, будто под видом церковников на освобожденной советской территории оставлены обученные в спецшколе агенты.

Без помощи архиепископа Михееву найти следы этой агентуры было не под силу. Сведения собирали по капле. Верующие о школе слышали, однако смутно. И все же удалось «Михасю» выйти на некого Паисия, игумена женского монастыря, что в Смоленской области. Архиепископ пригласил, что было большой честью, Паисия в Смоленск. А тот от приезда уклонился, передав через паству, будто болеет. Пришлось отправляться в городок самим.