Гении разведки

Позволю себе маленькое отступление. Иван Иванович, после войны известный среди служителей церкви как Ювеналий, превратился в истинно верующего. Велика была его тяга к вере. И знал он о том, что офицер внешней разведки М., старше его и по возрасту, и по военному званию, после долгих лет работы под церковным прикрытием обратился к начальству даже не с рапортом, а со смиренной просьбой разрешить выйти в отставку и остаться на Службе — сугубо церковной. Просьба была удовлетворена.

Однако Михеев пошел дорогой иной. Вера обогатила внутренний мир, многому научила, однако покидать разведку Иван Михеев не хотел. В редкие дни, когда попадал в Москву, связывался со своим непосредственным начальством. Волею той же разведки и волею Божьей, приходилось Ювеналию — Михееву действовать большей частью в одиночку. Отрыв от чекистов чувствовался. Даже кадровики о своем офицере как-то незаметно подзабыли. Даже очередные звания одно время ему не присваивали: терялись представления, застревали бумаги. Занесло Михеева действительно в другую и очень далекую степь. Но он своего добивался, дослужившись до полковника.

А в церковной иерархии продвинулся так, как не ожидали даже Судоплатов с Рыбкиной. В составе делегации, которую возглавлял Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Симанский), молодой иеромонах Ювеналий (Лунев), он же Михеев, побывал в мае 1945 года в Англии. В июне этого же года вместе со Святейшим Патриархом посетил наши монастыри в Палестине. Совершил паломничество на реку Иордан. И даже искупался в ее водах.

Ивана Михеева, он же иеромонах Ювеналий, ждала длительная закордонная работа. Достойно ее выполнив, он вернулся в Москву. В отставку вышел глубоко верующим, воцерковленным человеком.

Один из ныне здравствующих разведчиков, в отделе которого работал Михеев, поведал мне забавный эпизод. Однажды полковник пришел к нему с какой-то просьбой. И по-настоящему занятой начальник не то что отмахнулся, а предложил отложить дело «на потом». И тут у искренне обиженного полковника Михеева вдруг вырвалось: «Креста на вас нет!»

Поддерживал связь с Василием Михайловичем Ратмировым. Тот по состоянию здоровья согласно собственному прошению отправился на пенсию — на покой — еще в 1947 году. Советская разведка наградила Василия Михайловича за проявленное во время Великой Отечественной мужество золотыми часами. Правительство — медалью. Синод принял во внимание патриотическую деятельность архиепископа Минского и Белорусского и наградил правом ношения креста на клобуке.

Воздали ли сполна Василию Михайловичу Ратмирову? Полковник Михеев считал, что нет. Архиепископ жил на своей даче, которая, по словам иеромонаха Ювеналия, находилась где-то в районе подмосковного Одинцова. О его военных подвигах, к горечи Михеева, знали немногие. Как-то они подзабылись, затерялись в ворохе лет.

Да и дата кончины Ратмирова точно неизвестна. В разных справочниках — она тоже разная. Кажется, 1970 год со знаком большого вопроса. Михеев считал по-иному — Ратмиров умер десятью годами раньше. Сам он скончался в День Победы — 9 мая 2016 года.

Героям этой главы не досталось при жизни Вселенской славы. Так вспомним о их деяниях сегодня.

Ликвидаторы Люди без фамилий

Над предателями постоянно занесен дамоклов меч.

Они — подобны раковой опухоли и, по мнению некоторых разведчиков, их появление — профессиональная неизбежность. Проникали в разведку в любую эпоху, предавали своих товарищей, не щадили верных агентов. Как правило, их жизнь заканчивалась преждевременно — выстрелом ли в голову, катастрофой, кончиной от неведомых болезней или от пьянства. Всегда, даже в далеких краях и под чужими именами, жили они под охраной новых хозяев в вечном и совсем небеспочвенном страхе.

Есть и еще одна версия их появления. Замечено: в тяжелые времена социальных потрясений и перемен перебежчиков становится больше. Не знаю уж, так ли это, но люди, возможно, не до конца идее преданные, чаще ломались в сложные исторические эпохи. В советский период эпоха невозвращенцев началась в 1930-е годы вместе с волной сталинских репрессий, когда сотрудники разведки спасались от незаслуженной кары за мнимое сотрудничество с врагами во время работы за границей. Внес, как полагают некоторые историки разведки, свою лепту и Никита Сергеевич Хрущев, начавший было резко сокращать армию и силовые структуры: опять всплеск побегов и измен. Перебежчики той поры, сдаваясь на милость иностранных хозяев, предпочитали выдавать себя за «борцов с тоталитарным режимом и коммунизмом». В начале 1990-х после смены социалистической формации на капитализм в его самом разнузданном виде нетвердые духом, падкие до наживы побежали в западном направлении, изобретя неправдоподобные предлоги — «за свободой» или «ради торжества демократии». А на самом деле гнались за жирным куском.