Гении тоже люди… Леонардо да Винчи

– Да Винчи писал «зеркальным письмом», шифруя свои записи, – говорила экзальтированная дама из Университета Уэльса, в какой-то неуверенности поправлявшая свой парик. – Как вы полагаете, профессор, зачем он это делал? Не усматриваете ли вы в этом чего-то сатанинского?

– Говоря откровенно, я не думаю, что Леонардо да Винчи пытался скрыть свои идеи. Ведь он планировать издать свои трактаты и кодексы, сделав их достоянием науки. Не ищите во всем чего-то загадочного и потустороннего, особенно там, где этого нет.

– Но он не только писал левой рукой, – не унималась дама, кокетливо посматривая по сторонам, -а делал это справа налево… – Тон у нее, однако, был самодовольный.

– Маэстро писал справа налево не потому, что его рукой двигала потусторонняя сила, – скромно заулыбался Марко, – а по одной лишь простой причине – чтобы из-за его левой руки чернила не размазывались!

В зале раздались продолжительные аплодисменты и участники встали, устроив овацию последнему докладчику. На этом официальные выступления закончились, и гостей пригласили к столам.

Вечером Марко прогулялся по центру Лондона, отужинав в пабе жареной рыбой с чипсами и запив еду пинтой пива. А поздно ночью, вернувшись в отель и удобно устроившись в мягкой постели, он, настигнутый усталостью, провалился в сон, населённый странными сновидениями. Его мозг продолжал свою неуемную деятельность, эмоционально перемалывая детали прошедшей конференции. Грезы унесли его во Францию, в замок Кло на Луаре, на расстоянии получасовой ходьбы от города Амбуаз.

Здесь, так далеко от родной Италии, будучи окруженным своими шедеврами, доживал свои последние времена Леонардо да Винчи – живописец его христианнейшего величества короля Франциска I. Во Францию он приехал вместе с верным учеником Франческо Мельци, а также с новым слугой Баттистой и преданной кухаркой Матуриной.

Здесь, вдали от пыльных, душных, наполненных суетой городов, он сполна ощутил безграничную милость к нему со стороны короля, который назначил ему огромное жалованье. Он привозил его в замок Блуа, где позолоченная конная статуя французского короля в рыцарских доспехах сверкала над входной дверью. Он прогуливался с ним в большом лесу, где было решено построить замок Шамбор. И во время конных прогулок вдоль Луары воодушевленный искусством монарх говорил своему божественному Леонардо:

– Все, что вы сейчас видели, отец, – ничто в сравнении с тем, что ВЫ можете сделать. Ибо я никогда не поверю, что найдется на свете другой человек, который не только знал бы столько же, сколько вы в скульптуре, живописи и архитектуре, но и был бы, как вы, величайшим философом.

И Леонардо, вдохновленный увиденным, принялся за работу. Как инженер, он создал план ирригации для Луарского бассейна. А как архитектор, предложил модель нового замка, который Франциск I хотел построить в Амбуазе. Потом, когда он, наконец, вспомнил, что он художник, он изрисовал свои картоны бесчисленными эскизами на светские и религиозные темы. Но все они, увы, показались ему унылыми и недостойными быть ожившими в красках. Сейчас, когда он, наконец, нашел покровителя, предложившего ему осуществить самые дерзкие свои проекты, Гений почувствовал себя сокрушенным возрастом, побежденным усталостью и охваченным физической и моральной тоской.

Амбуазский замок, построенный на высоком холме, был весь залит солнцем, гордо обратив свои сторожевые башни к Луаре. Здесь, в своем любимом кресле, установленном на открытой и уютной веранде на втором этаже дворца, сидел Леонардо, о чем-то напряженно думая и смотря в синюю даль. Ежедневно он проводил некоторое время в полном одиночестве. Лицо его несло следы скрытого пессимизма, выступая из-под седых волнистых волос и бороды. Высокий лоб с залысинами был изборожден морщинами, указывающими на интенсивность его мысли.

– Опять вы, друг мой? – удивленно, но приветливо, спросил он, подняв голову и послав Марко пронизывающий взгляд из-под густых своих бровей. –Я храню ваши предсказания в глубинах моего мозга, и память о них не дает ему иссохнуть.. –он засмеялся так, как смеются над своими шутками умудренные жизнью люди.

– Маэстро Леонардо, – молвил Марко, -я рад видеть вас в добром здравии.

– Здравие мое далеко не доброе, но, надеюсь, оно не помешает мне подвести итог своей жизни, – сказал он, закрываясь от солнца, с некоей старческой меланхолией и нижняя губа его выпятилась.

– Итог жизни? -переспросил Марко, увидев трагическое признание в его остром взгляде и горькой складке рта.

– Да, друг мой! И единственное, о чем я сожалею, это то, что я так мало сделал в своей жизни…

– Но это не так, маэстро Леонардо! -пытался разубедить его Марко. –Вы как архитектор принимали участие в строительстве кафедральных соборов в Милане и Павии, а так же замка французского короля в Блуа. Как изобретатель вы разработали чертежи вертолета, бронированного танка, управляемой ракеты, подводной лодки, миномета, парашюта и других чудес…

– Названия то какие чудные… –искры жизни вновь заблестели в его глазах.