Генрих Шестой глазами Шекспира

Клиффорд клянется защищать и поддерживать короля независимо от того, прав он или нет, просто потому, что Йорк – убийца его отца.

– Спасибо, дружок, – с благодарностью отвечает ему король.

Вероятно, переговариваются они негромко, потому что Йорк снова (уже в третий раз в данной сцене) делает стойку:

– О чем вы совещаетесь, милорды?

Шекспир упорно продвигает дорогую ему мысль, которую он разрабатывал и в пьесе «Генрих Четвертый»: мало захватить власть, куда труднее ее удержать. Захватчик, узурпатор вынужден в случае победы долгие годы доказывать легитимность своей власти и жить в постоянном напряжении, все время быть настороже, опасаясь измены, заговора, бунта, интриг и всякого прочего плохого. И если Генриха Четвертого осознание этого прискорбного факта настигло только после того, как он стал королем, то герцог Йоркский уже заранее все понимает и готовится. Главные характеристики Ричарда Плантагенета, герцога Йорка, в этой сцене: напряжение, настороженность, подозрительность, готовность к удару в спину.

Йорк и Уорик требуют, чтобы Генрих Шестой добровольно отказался от власти в пользу Йорка, в противном случае они призовут войска, и дворец будет залит кровью.

Появляются солдаты.

И Генрих сдается окончательно.

– Вот что я предлагаю. Я останусь королем, пока жив. После моей смерти корону унаследует Ричард Плантагенет и его потомки.

– А как же ваш сын? – восклицает Клиффорд. – Вы оставляете его без короны? Вы своими руками готовы причинить ему зло?

– Сыну, может, и зло, зато стране какое благо, – цинично замечает Уорик.

– Трусливый, низкий, слабодушный Генрих! – кричит Уэстморленд.

И преданные королю лорды начинают наперебой высказывать Генриху все, что думают о его решении: король оскорбил и себя, и их; он трусливый выродок, «в чьем хладном сердце нет ни искры чести»; отныне он будет добычей дома Йорков; и пусть он умрет в цепях «за свой поступок бабий»; и пусть его разобьют в свирепой войне; и пусть прозябает, покинутый всеми.

Накричавшись вдоволь, трое бывших сподвижников уходят, из прежней группы поддержки остается только Эксетер, который уже переметнулся к Йоркам. Уорик чрезвычайно доволен тем, что его лагерь обрел нового сторонника.

– Отвернись от них, ты теперь с нами, – говорит он Эксетеру.

– Они захотят отомстить и ни за что не уступят, – задумчиво произносит зять герцога Йорка.

Генрих печалится о своем сыне, которого он только что лишил права наследовать трон.

– Ладно уж, будь что будет, – вздыхает король. – Йорк, я завещаю корону тебе и твоим сыновьям, но с одним условием: ты должен поклясться, что будешь считать меня государем вплоть до моей смерти, не развяжешь междоусобную войну и не станешь пытаться свергнуть меня насильственным путем.

– Даю клятву и сдержу ее, – торжественно обещает герцог Йоркский.

Уорик и король Генрих громогласно объявляют о примирении Ланкастера и Плантагенета и достижении полного согласия.

– И будь проклят тот, кто захочет разрушить перемирие и поссорить их, – говорит Эксетер.

Трубы.

Лорды выступают вперед.

Йорк, Норфолк и Монтегью прощаются с Генрихом: все они собираются разъехаться по домам. Граф Уорик говорит, что займет со своим отрядом Лондон.

Йорк, его сыновья, Уорик, Норфолк, Монтегью, солдаты и свита уходят.

На сцене остается Генрих Шестой. И – заметьте себе – Эксетер, который почему-то не ушел вместе с остальными йоркистами.

– А я с тоской и скорбью – во дворец, – печально произносит Генрих.

Входят королева Маргарита и принц Уэльский.