Генштаб без тайн. Книга вторая

Пока в Комитете по работе с личным составом шла дележка кресел и чертились заумные схемы новых концепций воспитательной работы в войсках, она тихо давала дуба. Бывшие политические занятия откровенно похери-лись командирами как необязательная «трепаловка». Новой форме политзанятий долгое время никак не могли даже придумать название. Ранг заместителей командиров по воспитательной работе снизили до статуса помощников, наделив их функциями «старшего куда пошлют».

Бывшие политработники стадами уходили на командные, технические, тыловые должности и на гражданку, не перенеся унижений и издевательств некоторых самодурствующих командиров. Такому отношению к бывшим политрабочим в немалой степени способствовал, мне кажется, Павел Грачев, собственноручно подписавший несколько, как говаривали в войсках, «террористических» директив в отношении бывших партийно-политических офицеров и генералов. Это тоже была одна из форм демонстрации верности новым демократическим властям.

Бывшую Военно-политическую академию имени В.И. Ленина, кузницу профессиональных воспитателей, с подачи генерала Волкогонова на западный манер переименовали в Гуманитарную. Грачев, рассказывали, и тут не упустил случая поиздеваться над «комиссарским вузом», сказав однажды: «Такой академии я не знаю». И этого было достаточно, чтобы через некоторое время академию слили с Военной академией финансов и права, обозвав Военным университетом.

Реформаторский бардак продолжался.

И опять не везло бывшему ГлавПУру: недолго просуществовал созданный на его месте Комитет по работе с личным составом. Его начальника Грачев сместил. Возможно, из-за того, что генерал Столяров имел в советское время отношение к идеологическим структурам, был преподавателем-гуманитарием.

Видимо, чтобы раз и навсегда изгнать комиссарский дух из стен бывшего «осиного гнезда КПСС в армии», Грачев решил назначить главным воспитателем в армии строевого командира, командующего армией генерала Константина Богданова, порядочного человека, но имеющего свое, командирское представление о тонкостях профессии «инженера человеческих душ».

Но и на этом реформаторский бардак не закончился. Вскоре Комитет в том же, американском духе переименовали в Главное управление по работе с личным составом. Было заметно, что профессиональный командир Богданов мучился в кресле начальника. Он так же, как и Столяров, продолжал тасовать кадры, подбирая своих людей. И пока вся эта чехарда продолжалась, воспитательная работа в войсках продолжала хиреть…

В такой обстановке, разумеется, руководство главного идеологического подразделения Минобороны не способно было эффективно контролировать политико-моральное состояние войск, активно влиять на него. Ведь даже такой стратегический участок работы, как укрепление воинской дисциплины, у него отобрали и передали Управлению службы войск Генштаба, которое лишь фиксировало количество и типы нарушений уставного порядка в войсках и готовило соответствующие директивные документы.

У бывших замполитов отобрали их родной хлеб. И хотя был он черным и горьким, все же благодаря именно им сотни тысяч матерей и отцов дождались из армии сыновей живыми, миллионы носов и черепов оказались непроломанными. Теперь же дисциплина часто укреплялась не живым словом профессионального воспитателя, а мертвым и безликим «требую», приходящим к солдату из Москвы в виде приказа, директив или шифрограммы (вскоре, когда стала понятна бесполезность такого подхода, проблемы дисциплины вновь возвратили воспитателям).

В армии сами по себе нарождались новые идеология и психология, круто менялась политическая ориентировка людей. Мало кто в МО и ГШ не понимал, что новой армии нужны были соответствующие новым условиям пропаганда и агитация, но хиреющий воспитательный механизм еле-еле проворачивал свои ржавые шестерни, выбрасывая в унылые солдатские массы лишь мертвые лозунги и плакаты.

А эксперименты продолжались. Статус Главного управления по работе с личным составом снова был понижен. Оно стало называться просто управлением воспитательной работы. Игра слов имитировала реформу и «серьезные выводы». Штаты управления были сокращены почти наполовину. Это еще больше ударило по воспитательным структурам в армии, еще сильнее отразилось на ее моральной деградации.

Арбат услужливо докладывал Кремлю, что армия «ориентируется в правильном направлении».

Очередная «кастрация» наследника ГлавПУра и развал воспитательной работы в армии приняли до того опасные масштабы, что Госдума решила заслушать министра обороны по этому вопросу. Грачева депутаты попинали. Министр отреагировал немедленно, вновь возвратив воспитательному управлению статус Главного и даже задумал нарастить его штаты. Был сделан и еще один «реформаторский» прорыв: помощников командиров по воспитательной работе… вновь превратили в заместителей.