Гены и судьбы

Так, профессор Ж. Лежен, с именем которого, как мы уже говорили, связано открытие хромосомных болезней, не принял принципы дородовой диагностики и никогда не менял своих убеждений. Я встречался много раз с ним в Париже, Москве, в Ватикане, постоянно следил за его интересными работами. В многочасовых беседах я понял, что против дородовой диагностики профессор выступает по двум соображениям.

Во-первых, в силу католического вероисповедания, которое не разрешает прерывать беременность. Следовательно, дородовая диагностика бессмысленна.

Во-вторых, в полном соответствии с его собственными научными установками, согласно которым дородовая диагностика и прерывание беременности освобождает человечество от сострадания к этим больным. А между тем именно глубокое сострадание должно явиться стимулом для научных разработок. Наличие больных должно ускорять понимание путей коррекции болезненного процесса. Не правда ли, интересная постановка вопроса?

Ну а теперь вернемся к этиологическому лечению, то есть к лечению путем устранения мутации. Что касается генных болезней, то здесь положение иное, нежели с хромосомными. И термин «генная терапия», или «генотерапия», все решительнее входит в жизнь. Статьи и книги на данную тему появляются все чаще и чаще. Созываются конференции, симпозиумы. Как говорится, цепная реакция началась, и идет она с ускорением.

Впервые вопрос о генной терапии наследственных болезней, как и о дородовой их диагностике, был поставлен в 1971 году на IV Международном конгрессе по генетике человека. Поводом к такой постановке послужило следующее наблюдение. В организмах экспериментаторов-онкологов, работавших с кроличьей папилломой Шопа, при медицинских осмотрах обнаружили существенное снижение в крови аминокислоты аргинина. При этом никаких болезненных проявлений не наблюдалось. Была высказана догадка, что вирус папилломы Шопа имеет ген аргиназы, который при попадании вируса в организм экспериментатора и начинает синтезировать фермент, ускоряющий переработку, превращение этой аминокислоты. Но при некоторых заболеваниях наблюдается повышенное количество в крови аргинина (болезнь — аргининемия). Вот почему и была предпринята попытка лечить эти состояния введением вируса папилломы Шопа, хотя, строго говоря, они и не требуют особого лечения. Попытки эти оказались безуспешными. Очевидно, как выяснилось, потому, что в составе вирусного генома нет гена аргиназы. Бывает и так…

Предпосылок же для использования генной терапии с середины 70-х годов накапливалось все больше и больше. Это и получение изолированных генов, и включение их в геном человека, и успешная гибридизация клеток, и направленный химический мутагенез. Принципиальная схема этиологического лечения пока ориентирована на болезни, вызванные мутацией в одном гене и сопровождающиеся отсутствием продукта деятельности гена.

Требования к генной терапии довольно серьезные. Если вводить генетический материал в организм, то надо быть уверенным, что он достигнет нужных клеток. Бóльшая часть материала ведь будет разрушена химически в крови или иммунной системой как чужеродный материал. Любое включение новых генов в клетки будет случайным. Даже и зародышевые клетки могут воспринять вводимый генетический материал. Современная генная терапия должна добиваться того, чтобы встройка здорового гена в генотип организма имела место вне тела. Для этого надо извлечь соответствующие клетки из организма, обработать их в лаборатории и вернуть обратно пациенту. Пока таким образом можно манипулировать только с двумя типами клеток: с клетками костного мозга и кожи.

Вот какие ограничения и требования крайней осторожности существуют при отборе болезней для проведения генной терапии — ее можно осуществить, если:

1) болезнь угрожает жизни и неизлечима без генной терапии;

2) пораженные болезнью орган, ткань и клетки идентифицированы;

3) нормальный аллель дефектного гена изолирован и клонирован;

4) нормальный ген может быть введен в существенную часть клеток из пораженной ткани, или введение гена доступно в такую ткань-мишень, как костный мозг; при этом введение гена будет изменять болезненный процесс в пораженной ткани;

5) введенный ген будет функционировать адекватно, то есть будет прямая продукция достаточного количества нормального белка;

6) генно-инженерные методики приемлемы для уточнения безопасности процедуры.

Генная терапия через соматические клетки — это пока единственный метод, приемлемый для применения на человеке. Включение одиночного гена в соматические клетки индивида с угрожающей жизни наследственной болезнью определяется единственной целью — исключить клинические последствия болезни. Включенный в клетки ген не передается в будущие поколения. В этом виде терапии не возникает этических проблем об экспериментировании с человеческим эмбрионом и отдаленными эффектами изменения генетического баланса популяции. Все вопросы безопасности решаются так же, как и при применении новых лекарств.