Гензигрет

– Зови Таю. Она под водой часами не дышит. Сама говорила. А Гретель лёгонькая. Её и женщина донесёт.

– Тая русалка, она любого из нас донесёт или сразу обоих и ещё кого чего прихватит. У них такая сила!

Ну, слушай! Не ожидал. Ну, ты мудрец-молодец, а ведь совсем ещё малец. Здорово придумал. Честно. Всем рассказывать буду. И гордиться.

Так. Ладно. Дело к вечеру, нам трепаться не к чему. Времени мало.

Хорошо, река рядом.

Тая появилась быстро.

Вылетела из воды, вся в закатных разноцветных брызгах. Ни слова не говоря, не спросив где и что, понеслась в поле.

Никто не разглядел на спине Таи, под длинными мокрыми светлыми волосами, закреплённый на плечевых ремешках довольно длинный стилет. Стилет – это тонкий, у Таи обоюдоострый, кинжал. Серьёзное оружие.

Добежала до лежащей на земле Гретель. Вокруг девочки трава и цветы пожухли, а дальше была и вовсе голая, без единого росточка, земля. Как будто все цветочки разбежались и попрятались.

Интересно.

Тая пошла дальше.

Гнездо Обры было похоже на тарелку с клумбой. Только стоя на краю стало видно плотно покрытые цветами пологие склоны круглого кратера, и посредине, похожую на ёлочную игрушку, шишку.

В наступающих сумерках шишка светилась, переливалась не яркими цветными волнами.

Тая спустилась в этот котлован.

Поговорить.

Вот и она.

Сама.

Обра.

Огромная, разноцветная, красивая.

С любопытством Тая разглядывала ту, которую так близко ещё никто и никогда, наверное, не видел. Огромный ананас, глянцевый, как будто облитый мёдом и обмотанный снизу лианами, как шарфом.

Разговаривали Тая и Обра, как здесь принято, молча. Очень быстро и одновременно.

Попробую пересказать.

Тая: – Отпусти ребёнка. Я живу здесь, но бываю и на другой Земле, ты знаешь. Там бы тебя давно сожгли заживо за то, что ты делаешь. Вон лежит маленькая девочка, которую ты собираешься сожрать. Зачем тебе всё это. Ты же растение, питаешься водой, соками земли и солнцем.

Обра: – А маленькая девочка сама никого не жрёт? Я живая, большая, красивая и сильная. Но ходить, летать и лазать в поисках еды не умею. А почва, на которой я расту, не может мне дать достаточно пищи. Я высасываю из неё слишком много, она чахнет.

Я добываю пищу сама и подкармливаю её остатками съеденных мной зверей, птиц, да и людей. Все довольны.

Ты русалка, стоишь и не дышишь. Но подошла ты слишком близко.

Из земли быстро выполз то ли корень, то ли лиана и обхватила ноги Таи. Русалка быстро наклонилась. У неё в руке уже был зажат сверкающий стилет. Но Обра быстренько опутала и руку со стилетом, и руку без стилета, и саму Таю, которая так и осталась стоять нагнувшись.

Ананас – Обра вдруг бесшумно, неторопливо раскрылся, как огромный цветок. Внутри он был не таким ярким, тёмно-коричневым. Из середины вырос толстый стебель с пупырчатым шаром наверху, как будто утыканным множеством немигающих глаз.

Тае было очень неудобно на всё это смотреть. Она сразу почувствовала боль в шее. И поняла, Обра тоже на неё смотрит.

Обра: – Я не только здесь, я – вся моя цветочная поляна. Твоя маленькая девочка сделала мне больно. Посмотри. Увядшие цветы – это моя рана. Мне пришлось отползти от этой маленькой отравы. Скоро она сама очнётся и, я надеюсь, уберётся от меня куда подальше. Но ждать этого и ещё каких-нибудь приключений мне совсем не хочется. Забирай её. Уноси её. И чем скорее, тем лучше. Прощай.

Лианы спрятались. Обра смотрела, как Тая, освободившись, поднимается по склону.

– Не приходи больше. Останешься здесь навсегда.

Гензель с Буськой не так уж долго мучились и волновались, всё произошло довольно быстро.

Видно Тая хорошо умеет не только плавать, но и бегать. Вот и она, тут как тут, с Гретель на руках.

Уууух! Можно перевести дух.

А Гретель спит.

А Гензеля дрожь пробирает. Нервы.

А Тая успокаивает его и по головке гладит, прямо как мама. Враки, наверно, что топят русалки людей.

Хотя.

У них своя жизнь.

Пришли немного в себя. Посидели, поболтали. Гретель не просыпается, посапывает себе тихонечко и чему-то улыбается.

Тая решила уходить. Пора. Усмехнулась.

– А Гретель ваша, девочка не простая. Повезло Обре. Неизвестно, чем бы для неё дело кончилось.

Буська хмыкнул, – Тем бы и кончилось. Слопала бы её Обра, и не подавилась. Она же, Гретель то, спала. Чего она во сне может? И вообще, чего она, пигалица, может?

– Не скажи. Девчушка ведь совсем. Да спящая, как царевна. А вокруг неё, кружочком, цветочки то Обрины повяли и головки ихние, красивые, поникли. Обра, от греха, отползла от девчушки подальше.

Выжженная вокруг Гретель земля.

Аппетит Обре Гретель надолго испортила. И напугала. Если есть такие девчонки, как спокойно жить дальше?

Вы спросите у Гретель, как проснётся, осторожненько только так, чтобы не испугать, снилось ли ей что. Может, вспомнит. А Буська мне расскажет потом. Интересно.

Гензель смотрел на Таю во все глаза, краснел и молчал.