Гензигрет

Лес здешний по местным меркам небольшой. Кругом хутора, есть и деревеньки. Городок ремесленников хотя и не близко, но там уже и не леса, а степи начинаются. Поэтому хищников в округе не замечено. Тихо тут. Огромные бескрайние чащи раскинулись за озёрным краем, в той стороне, где восходит солнце. И там, где заходит. Но всё это совсем далеко.

Про колдуна Старика Веша говорил чуть не шёпотом. Сам не видел, но слышал, что мужчина он строгий и необщительный, по пустому делу и соваться к нему не стоит. Но у детей дело серьёзное, жизненно-важной необходимости. Потому им Старика не бояться, говорить по делу и уважительно.

Поговорили о жизни. Как же они тут без машин, телевизоров и прочих благ?

Веша по другим мирам не шляется, ему тут всего хватает. Телевизора даже не видел, но наслышан и значения его, телевизора, не понимает. Он и так всё узнаёт, когда захочет. Про них, Гензеля и Гретель, Буков раззвонил по всей округе в тот же день, как они появились. Вернее в то же утро. И картинки показал. Движущиеся. Веша даже не стал воду в тарелку наливать и окно настраивать. И так было неплохо видно. Он и без Буськиного представления узнал бы их, если бы где встретил.

Школы здесь тоже есть. Языки другие не изучал. Зачем?

Веша любит читать книжки. Книжки есть свои, но больше с той, другой Земли торговые люди приносят. Интересные и красивые.

Надо будет куда поехать, лошадь у соседей возьмёт. А далеко поехать, ведуны местные вмиг отправят, хоть на край земли. Только неприятно это. Кто мало путешествует, с непривычки голова потом кружится и тошнит.

Вдруг раздался тяжеленный удар в дверь. Пошли к окошку, взглянуть, кого это ночью принесло.

Вот тебе и тихо!

Света было немного. Но очень звёздно. И лунчик местный, маленький правда, уже взошёл. На этом фоне маячила тёмная фигура. Похоже, большущая собака встала на задние лапы и оперлась передними о дверь. Опять тяжеленные удары. Стены дрожали.

Гензель заволновался, проснется и испугается сестрёнка.

Веша не то, чтобы испугался, но ему всё это очень не понравилось.

– Откуда это? Оборотень что ли? Может даже из ваших. Наши сюда не ходят. Боятся здесь хулиганить. Им своего леса хватает. Несдобровать им у нас. Давно такого не было.

Они, ваши оборотни, когда превращаются, к нам, бывает, западают. На ночь обычно. А потом обратно. Встретить такого, верная гибель. Вовремя вы дошли. Буська бы что-нибудь придумал, но лучше без этих подвигов и приключений. Вас, видно, зверюга чует. Дверь он не сломает, не для того эта дверь делана, чтобы всякие вламывались. Сейчас соображу, кого позвать.

Гензеля это не очень успокоило. Дверь под ударами тряслась и стонала.

И тут, как-то сразу и вдруг, возникло огромное и лохматое. Отделилось от тёмных лесных деревьев.

Огромное схватило оборотня и отшвырнуло его от двери, на поляну. Стало видно, что оборотень – это собака, или волк, или что-то ещё страшнее, с огромной головой. Оно встало на задние лапы и казалось выше рослого человека. Но тот, кто двинулся за ним от двери, был ещё выше и шире.

Веша хмыкнул, – Ну, всё. С лешим не шути.

Леший легко сграбастал оборотня, поднял его над головой, так что его из окошка и не видно стало, и шарахнул об землю. И ещё раз. И ещё. Всё это сопровождал оборотневый визг. Потом леший перекинул обмякшего врага через плечо и скрылся со своей ношей в лесу.

Гензель обомлел, – Вот это да! Вот это силища. Такие лешие есть? Он его убьёт теперь, оборотня?

– Вряд ли. У нас не убивают. Может, в исключительных случаях. Я о таких злодеяниях и не слышал. По сказкам только. Додержит его Леший до утра, до превращения, и он, оборотень этот, из нашего мира исчезнет. Но больнички ему не миновать. Он хоть и силен да здоров в оборотневом состоянии, но, после таких приземлений, здоровьем не похвалишься. Если через недельку-две пройдётся по больничке своими ножками, считай, повезло. Помяли оборотня вашего прилично.

Веша помолчал, пошмыгал носом.

– Леший – леса хранитель. У вас он снежным человеком числится. Живёт и там и тут. Вы его тыщу лет уже ловите, и никак. Как и нас всех, спрятанных людей, то видите, то не видите. Тесно наши миры друг к дружке расположены, совсем рядышком. И языки друг друга понимаем. А ходу к нам по вашему желанию для вас нет, может и к лучшему. А вот оборотни и чудики всякие наведываются. Век бы их не видеть.

Сидели, говорили, пока Гензель не уснул прямо здесь, на диванчике. Веша отнёс его в комнатку, к сестричке, да и сам завалился спать.

Утро было, как утро. Ясное, яркое и по лесному душистое. Ещё и птичек пение поднимает настроение.

Веша, как договаривались, хотел проводить их до опушки, но Гензель от провожатого отказался. Тропинка широкая, утоптанная, не заблудятся.

Но время, время. На коня и ногу в стремя.

Поели, попрощались и пошли. Теперь уже совсем одни.

До края леса оказалось совсем недалеко.

Через поле, как Веша объяснял, дошли до двух дубов на опушке.

Вот и тропинка между дубами, которая должна привести их к Старику. Правда плохонькая, заросшая, еле различимая.

Так не до капризов ведь.

Вперёд.

И опять вокруг был он, но совсем

Другой лес