Георгий Гурьянов: «Я и есть искусство»

«Любая комната Георгия – это его шоу-рум и его рабочее место. К тому же у него был постоянный ремонт, поэтому гостиная вдруг могла превратиться в спальную, а спальная в столовую и так далее. Конечно, у него была большая коллекция работ, которые ему все с удовольствием дарили, но он их надолго не вывешивал. У Георгия вообще была богатая коллекция всего: книжек, мебели, дисков, постеров, автографов знаменитостей, нарядов, и все это было как-то между собой перемешано и иногда выглядело довольно забавно. У него обычно был, что называется, творческий беспорядок. На 2-й линии В.О. у его мамы была квартира. Там тоже у него была мастерская, в которой он жил, когда хотел как-то отдохнуть от всех. Там он тоже хранил много удивительных предметов. Допустим, какие-нибудь старые ботинки, которые оказывались ботинками Цоя. Или, например его, Георгия, ученические, школьные рисунки. Да и вообще много всякого интересного, «исторического». А вообще, Васильевский остров был его любимым районом, это ведь его район детства, «малая родина». Он там все знал, как свои пять пальцев».

В сентябре 2008 года Георгий Гурьянов посетил открытие выставки «Пространство Тимура» в Главном Штабе Эрмитажа, посвященной Тимуру Новикову.

Дженни Яснец:

«По поводу изменений Георгия со временем… Наверное, в 80-е он был Густавом, молодым красавцем, модником, барабанщиком «Кино», а в 90-х он стал Георгием Гурьяновым, художником, эстетом, личностью, нашедшей свое призвание.

Последние годы мы частенько виделись с ним в ресторанах – «Пробке», «Террасе», – болтали о выставках и его картинах. На его живопись стояла очередь, и он сказал мне, что, если мне понадобится, я буду вне очереди. Он не менялся со временем в общении. Мы говорили о вине, о красоте, о высоких потолках, о том, что они необходимы в интерьере. Я разделяла с ним это мнение, конечно. Это и есть роскошь!»

26 февраля 2010 года в галерее «Формула» в лофт-проекте «Этажи» в рамках фестиваля «Новые художники» в Государственном Русском музее открылась выставка «Новые Художники в фотографии и документах». Здесь Георгий Гурьянов предстал перед публикой в качестве диджея.

Роберт Сюндюков:

«Кстати, вертушки Technics у него долго стояли без дела, он продолжал слушать музыку на своем Pioneer. Он не знал, как поставить их, как расположить. Пластинок-то у него было много, но он все не мог решиться. У него была, как обычно, и в этом деле очень высокая планка. Хотя у Георгия было много друзей диджеев, один Westbam чего стоит, он сам не сразу стал стремиться играть на публике. Но потом как-то все само пошло, и, помню, он в первый раз играл сет как раз, по-моему, у Ирены Куксенайте, на «Этажах», на какой-то выставке. Помню, иду по коридору, и бегут люди: «Ааа! Там Гурьянов Dead or Alive крутит!» Это было действительно круто. Dead or Alive – одна из его любимых групп, а тут такое, можно сказать, совместное действо».

Дмитрий Мишенин:

«Хорошо было бы сделать концептуальный видеоконцерт диджейского сета с песнями «Кино», которые Георгий обрабатывал в электронной версии и ставил мне иногда. Но это был перманентный процесс, который он не мог или не хотел финализировать для публики, ссылаясь на проблемы с авторскими правами. Но и играя чужие вещи, он был самым элегантным диджеем страны с удивительной харизмой».

В мае 2010 года режиссер Рашид Нугманов снимал Георгия Гурьянова в его квартире на Литейном проспекте для фильма «Игла. Remix».

Роберт Сюндюков:

«Безусловно, он был очень яркой индивидуальностью, и народ его окружал интересный. Например, мне нравился фильм «Игла». Георгий сказал как-то: «Не уходи, сейчас Рашид Нугманов придет. Ты же, наверное, хочешь с ним познакомиться?» Даже если бы у меня был билет на самолет или, как говорят, встреча на высшем уровне – я бы все равно остался. И вот пришел Рашид, мы сидели, курили, пили вино, и он рассказывал, весьма артистично, идею, или, можно даже сказать, сценарий, своего нового фильма. Конечно, такие вот моменты трудно забыть или недооценить. Это просто один пример, который пришел на ум, но такое случалось практически каждый день. Георгий, надо сказать, и сам осознавал этот свой звездный статус, ведь весь этот мир celebrities был для него, можно сказать, родной стихией. Но он разный был, широкий, разносторонний. Его все интересовало: спорт, живопись, музыка, архитектура, наука.