Георгий Гурьянов: «Я и есть искусство»

«В середине 2000-х готовилась персональная выставка Георгия в одном из московских музеев современного искусства. Выделялись большие деньги на проведение выставки, в том числе и на издание каталога. Однако ничего не сложилось. Георгий сказал мне такую фразу, которую я не забуду никогда: «Вы знаете, Ольга, я не могу издать каталог, так как мне нужно собрать все работы и их доделать, я не доволен ни одной!» Есть знаменитая история: коллекционер купил у Георгия работу, и когда картину уже стали выносить из мастерской, он ее все еще дописывал! И сколько раз такое было: мы собираемся на ярмарку «Арт-Москва», вечером с Георгием у него в мастерской упаковываем работу, а утром я приезжаю ее забирать и вижу, что работа стерта! Эту работу уже готовы, допустим, купить, а Георгий говорит: «Я посидел, посмотрел и понял: не то лицо у этого морячка, нужно переделать». С ним очень тяжело было работать. Я, наверное, была единственной, кто с ним так много лет сотрудничал. У нас с Георгием все сложилось очень душевно!»

Роберт Сюндюков:

«Георгий очень любил гаджеты, но такие, чтобы, как говорится, с человеческим лицом. Он купил первый айфон, когда тот только появился в России. Ему нравилось: нет кнопок, все пальцами делается, шрифты хорошие. Ноутбук у Георгия в основном для игр использовался. Почту он никогда не проверял и писем не писал. Тогда были еще «аськи» всякие, чаты – он ими никогда не пользовался. Веб-камеру, Рашидом (Нугмановым. – Примеч. авт.) подаренную, вообще тряпочкой какой-нибудь всегда завешивал, даже у выключенного компа, – не доверял. Но вот Mac Pro, который был еще в прямоугольном алюминиевом корпусе, очень любил – харизматичная же машина. Георгий любил такие, что называется, казуальные игры. Например, была такая старинная игра Spin Doctor для Mac. Вообще он любил арканоиды, ну, где нужно расшибать блоки, Ricochet Infinity например. Он виртуозно играл в них, иногда круглыми сутками. То есть если там можно было набрать десять тысяч очков, то он их набирал. Он был уперт.

Составляло для него определенное неудобство, что он не мог, например, электронной почтой пользоваться, обращался ко мне, чтобы я помог. Мне доверял. Я создавал для него десятки ящиков, от которых он тут же терял пароли. Потом эти ящики переполнялись письмами. Я не знаю, может, Георгий и отправил за свою жизнь несколько е-мэйлов, так их вообще должно держать в коллекции, это же редкость большая – шучу, конечно, но тем не менее. Ему нравились эсэмэски, но из-за зрения не пользовался ими. У него зрение было не очень – дальнозоркость профессиональная, то есть он не любил мелкие тексты, поэтому книжки с мелкими буквами и инструкции вообще терпеть не мог.

Но он все равно все время покупал себе какую-нибудь новую технику. Если появлялась какая-нибудь дорогущая цифровая камера от Sony, в корпусе из титана, в самолетном tax-free, то как же он мог ее не купить? Или электробритву какую-нибудь последней модели – тоже никогда бы не пропустил, тем более он же в основном стриг себя сам, потому что не любил лишний раз с кем-то общаться, пересекаться в смысле «сервиса»…

Но, конечно, с друзьями все было наоборот, он любил общаться постоянно. Компанейский он был в этом смысле, и всегда цельным во всех своих ипостасях: то есть он в равной мере был и музыкант, и художник, и модник, и философ, если хотите. И если он шел по улице, а навстречу ему другой человек и он не знал, кто это такой, то он все равно получал большую порцию впечатлений даже от внешнего вида. Повторюсь, Георгий всех заражал своим радикализмом. Например, я раньше покупал всегда курточки и прочее чуть больше размером – мне почему-то нравилась такая мешковатость в одежде, но он это забраковывал. Говорил, что лучше на размер меньше купить. И убедил, кстати. Покупаю одежду теперь, как это не смешно, чуть ли не на размер меньше. Он всегда очень остроумно критиковал или даже высмеивал, если что-то было не так. Он был модник, причем не такой категории, про которую кто-то сказал: «мода – это для богатых бездельников», Георгий не был бездельником или каким-нибудь румяным рантье. То есть он зарабатывал своими руками, и завораживали его не сами по себе дензнаки, а возможность потратить их на самые лучшие наряды. И на шампанское, конечно, – куда же без него. Наверстывал, как мог, упущенное… А больше всего в жизни ненавидел, как сам говорил, котлеты по-киевски, не мог даже слышать про них. Представьте себе гастрольный график группы «Кино», и во всех городах в меню одни и те же вышеупомянутые котлеты. Конечно, когда появилась возможность, в дело пошли устрицы.