Георгий Мирзоев

Если уж с утра выпадал снег, то, зная, что он после обеда он обязательно растает, из ситуации школьники старались выжать максимум. Перед уроком в срочном порядке лепили несколько снежков и несли в класс. В классе их надлежало бросить вверх с таким расчетом, чтоб прилепить к потолку аккурат над столом учительницы. Температура внутри школы была околонулевая, поэтому снежки таким образом крепились довольно прочно. Учительница приходила в класс, начинался урок. По мере того, как воздух в помещении нагревался от дыхания, снежки начинали бомбардировать стол. Бомбардировка считалось особо успешной, если снежок падал прямо в классный журнал, смывая талыми водами нежелательные отметки.

Старая трёхэтажная школа, изогнутая буквой «П», имела внутренний двор. Классы

располагались с наружной части здания, выходя окнами на улицу. А привычных для школ внутренних коридоров там не было – вместо него, в силу того, что построено здание в теплых краях, на каждом этаже была веранда, на которую выходили двери классов, кабинетов и лабораторий.

В течение перемены перед уроком физики компания из 25 человек, составлявшая

«Б»-класс, о чем-то оживлённо договаривалась. За пять минут до начала урока весь класс, как один человек, поднялся из-за парт и покинул помещение. Оббежав по веранде

третьего этажа всю школу, «партизаны» схоронились в конце веранды, в

комфортабельном положении полуприсяда наблюдая за дверью покинутого ими класса. Вот прозвенел звонок на урок. В томительном ожидании, прерываемом редкими смешками и шиканиями, прошло несколько минут. Наконец физик появился. Поднявшись по лестнице из учительской и энергичной походкой пройдя по веранде, он открыл дверь класса. Молча постоял в дверном проёме, потом закрыл дверь и задумчивым шагом направился в кабинет директора, рапортовать о том, что случилось неслыханное.

«Хулиганский» «Б» класс в полном составе сбежал с урока физики. Пока шел доклад директору, хулиганский класс в полном составе вернулся за парты, разложил учебники, тетрадки и самозабвенно уткнулся в них. Именно в таком виде класс предстал пред очами директора, которого физик привел удостовериться в происшествии неслыханного.

Как видим, класс действительно был довольно хулиганский. Совладать с ним не могла даже его первая классная руководительница, учительница грузинского. Чем больше она кричала на своих уроках, пытаясь вразумить распоясавшийся класс, тем более класс веселился. В сравнении с этим классом ребята из точно такого же по составу, на сто процентов «мальчикового» «А» класса, второго класса параллели, были почти паиньками. Однако и из того, и из другого класса впоследствии вышли достойные люди. Потому что, несмотря на все проделки, учиться в школе временами тоже было весьма интересно. И у Георгия Мирзоева были свои любимые предметы. На «Черчении», например, было не до шуточек, потому что к черчению тянуло и оно доставляло удовольствие, хотя обстановка на уроке была довольно шумной – преподаватель по черчению, мужчина, удержать «в узде» толпу подростков мужского пола не мог.

«Меня в те времена уже тянуло к этому, и преподаватель мне нравился, но… преподаватель черчения – это же не железный мужик, который может железной рукой навести порядок».

Любовь или нелюбовь к предмету складывается во многом благодаря тому, кто этот предмет преподаёт. Учительница истории была пожилая, и конечно с оравой обалдуев справиться тоже не могла. Стоило ей устроить опрос по пройденной теме и едва

«счастливчик» направлялся к доске, как весь остальной класс немедленно попадал в резонансную частоту, раскачивался и начинался форменный бардак – преподаватель терял класс раз и навсегда, то есть до перемены. Или, в лучшем случае, до тех пор, пока более сознательная часть обалдуев не начинала успокаивать менее сознательную – такое тоже случалось – тогда колебания всеобщего веселья сами собой затухали.

«Доходило до того, что другие ученики сами вмешивались и наводили порядок в классе… Потому что над ТАКИМ человеком было грех издеваться».