Георгий Мирзоев

«И вот что интересно. Когда вот здесь, в 2008-м году в заданиях ЕГЭ по математике опять оказалась точно такая же ерунда, я сразу подумал – так это уже было! 55 лет тому назад!»

Сочинение он написал на «четыре». Физику сдал на закономерную для себя

«пятёрку». Что ж, оставалась возможность «проскочить» в хороший вуз без экзаменов, закончив школу хотя бы с серебряной медалью. Для этого, однако, требовалось пересдать предмет «Конституция СССР», исправив итоговую оценку по нему с «четыре» на «пять» – для Мирзоева это было все же проще, чем написать «отличное» сочинение. И он пошел на пересдачу «Конституции». Успешно справился с вопросами билета и сдал листок с работой преподавателю. Преподаватель внимательно изучил работу, покивал, задумчиво потёр подбородок и спросил: «А кто у нас в стране сегодня прокурор?». Это был один из редких вопросов, на которые обычно не лезущий за словом в карман десятиклассник ответа не знал. Не был он знаком с генпрокурором СССР. Пришлось довольствоваться

«четвёркой» и готовиться к вступительным экзаменам в институт. Оставалось только

решить – в какой именно.

20 июня. Закончились экзамены, отшумел выпускной вечер. На раздумья относительно того, кем быть осталось всего ничего. Все окружающие были почти уверены

в том, что парень станет спортсменом – ведь в прошлом, 1950 году, он получил первый

взрослый разряд по гимнастике. Выяснилось, что столь серьёзное достижение давало полулегальную возможность поступить в институт по упрощённой схеме – молодые спортивные дарования в СССР поощряли тем, что давали им возможность попасть в вуз практически без экзаменов.

Сам Георгий до определённых пор эту убеждённость окружающих в своём спортивном будущем не разрушал. Однако думал иначе. Он уже знал, что будет инженером. Автомобильное начало оказалось сильнее авиационного – может быть потому, что в годы войны мальчик городил из старых игрушек и железного конструктора именно автомобили, стараясь скопировать те, что видел вокруг. Когда вопрос выбора дальнейшей судьбы встал в полный рост, Георгий взял справочник вузов СССР и увидел в списке среди прочих МАМИ.

«Я до последнего всем морочил голову, что я иду в институт физкультуры, и не путайте меня. Хотя в итоге я взял справочник ВУЗов Советского Союза и города Москвы, прочёл всё с начала до конца, и выбрал Московский автомеханический институт».

Приведённый там преподавательский состав просто поразил. Получалось, что в институте в тот момент был собран весь свет, все корифеи автомобильной науки. Действительно, чего стоило только имя заведующего автомобильной кафедрой – академика Евгения Алексеевича Чудакова. Уже в то время это был ученый с большим именем. И по его фундаментальным трудам по Теории автомобиля уже тогда учились, и ещё будут учиться студенты-автомобилисты нескольких поколений на протяжении всей второй половины ХХ века. А его заместителем в то время был легендарный профессор Борис Семенович Фалькевич, с замечательными книгами которого Георгий уже был немного знаком. Курс «Конструирование и расчёт автомобилей» в МАМИ преподавал Борис Васильевич Гольд, тот самый, который некогда и разработал научные основы этой темы.

Вот этот явно ощущаемый ореол чего-то значительного, настоящего и чего-то такого, к чему давно лежит душа, и склонил окончательно чашу весов в сторону автомобилей. Родители отнеслись к решению сына с пониманием. Старшая сестра в это время уже училась в Москве, да и вообще – решения детей в семье было принято уважать.