Георгий Владимов: бремя рыцарства

Владимов немедленно бросился к Лидии Корнеевне Чуковской, уже сочинившей письмо в поддержку, под которым в течение нескольких часов было собрано семнадцать подписей. Владимов объехал всех на машине.

…Это имя – Андрей Сахаров – стало синонимом благородства, героизма, человечности.

Прославленный ученый, мыслитель, гражданин мира, он воплотил в себе лучшие черты русского национального духа – доброту, готовность к самоотверженности, отзывчивость к страданию, нетерпимость ко лжи и произволу. Униженные и оскорбленные всегда находили у него отклик и помощь. Где бы на нашей планете не творилось насилие, Сахаров неизменно против гонителей, он всегда на стороне гонимого…

Кому нужны преследования первого русского лауреата Нобелевской премии мира, человека, который в глазах сотен миллионов людей всех континентов поднял и утверждает славу нашей Родины, олицетворяет ее честь и достоинство?

Только тем, кто хотел бы возвращения мрачных времен сталинщины.

Одумаемся! Если сегодня можно преследовать Андрея Сахарова, завтра всему народу придется круто.

Василий Аксенов, Сара Бабенышева, Борис Биргер, Инна Варламова, Георгий Владимов, Владимир Войнович, Евгений Гнедин, о. Сергей Желудков, Лев Копелев, Владимир Корнилов, Раиса Лерт, Раиса Орлова, Г. Померанц, Ф. Светов, Алексей Семенов, Ф. Ясиновская-Литвинова, Лидия Чуковская.

28 января 1980[272]

В 1981 году, отзываясь на шестидесятилетний юбилей Сахарова, Владимов писал: «…Андрей Сахаров – несомненная и наибольшая удача демократического движения, воплощение его совести, оправдание всех его ошибок и поражений. В своей прекрасной зрелости он – звезда первой величины на небосклоне нашей общественной жизни…

Мне посчастливилось знать его почти уже десять лет – крупнее и человечнее я не встретил…»[273]

Далее Георгий Николаевич рассказывал:

Я продолжал руководить московской группой «Международной амнистии». Нужно сказать, что мы не были в изоляции – времена все-таки были другие. Белла Ахмадулина была нам очень верна, нас навещали Андрей Битов, Лев Аннинский, Семен Липкин, Инна Лиснянская. Мы общались и с другими людьми, бывали в мастерской Бориса Мессерера, на дачу к друзьям ездили. Когда праздновали мое пятидесятилетие, за столом сидело два-дцать пять человек. Художник Борис Биргер часто приходил, и Рой Медведев нам очень помогал и давал дельные советы (ГВ).

Стало ясно, что после смерти Брежнева ничего к лучшему не изменилось, обстановка ухудшается, и КГБ решительно взялось за Владимовых. Более всего Георгий Николаевич опасался за жену.