Георгий Владимов: бремя рыцарства

На что Георгий Николаевич ответил:

– Вот видите, как тяжело быть писателем.

Наступило минутное замешательство, после чего “читающий шмональщик” переспросил:

– Я что-то не совсем понял. К чему это вы?

– А представьте себе писателя, которого его же читатели и шмонают! – ответил Владимов»[288].

В результате обыска были изъяты записные книжки и материалы, связанные с его деятельностью в «Международной амнистии»[289]. За первым обыском последовал второй:

28 декабря 1982 года у меня опять был обыск. Это была пятница – типичный день для подобной деятельности КГБ. Они забрали адреса и карточки иностранных корреспондентов. Об обыске объявлять иностранным корреспондентам нужно сразу, а в пятницу они на выходные разъезжаются. Ну, а понедельник – для газет это уже не новость. После обыска я позвонил Рою Медведеву, и сразу через полчаса стали съезжаться в основном американцы, но был и немец, и англичанин. Они брали у меня интервью и сразу сообщали в свои агентства и печатные органы (ГВ).

В письме ФСБ генерал-полковнику Н. Ковалеву Владимов обрисовал обстановку, в которой они жили:

В бытность мою правозащитником, председателем Московской группы «Международной амнистии», мне был оказан немалый набор «услуг»: наружное наблюдение, перлюстрация писем и пропажа их, прослушивание телефона и обрывы разговора, телефонные и письменные угрозы убить меня; в конце концов телефон отключили и номер передали людям, которые на вопросы обо мне отвечали, что я эмигрировал или – что умер. В моей квартире и в гараже проводились негласные обыски, что мы легко обнаруживали по своим приметам… Людей из моего окружения вербовали в стукачи, в чем одни признались, а других мы разоблачили, будучи в этом достаточно опытными. При обыске 28 декабря 1982 года изъяли орудия труда – пишущие машинки с русским и латинским шрифтами (24.07.1996, FSO).

Третий обыск прошел 5 февраля 1983-го. У Владимова изъяли всю переписку с «Посевом», считавшуюся криминалом:

«Посев» – это НТС, а НТС – антисоветская организация. И стало ясно, что КГБ готовит какое-то дело. А тут я еще выступил летом 1982 года с рассказом «Не обращайте вниманья, маэстро». Они после этой ответной зуботычины просто остервенели и совсем обнаглели (ГВ).

Наташа во время этого обыска совершенно потеряла самообладание, кричала и ругала обыскивающих так, что те растерялись: арестовывать ее приказа не было, обуздать было невозможно. Владимов не вмешивался. После этого обыска «потащили меня на допросы по поводу Бородина и Крахмальниковой».

Л.И. Бородин до ареста бывал у Владимовых, и его судьба очень волновала Георгия Николаевича. Он не считал Бородина большим писателем и совершенно отстранялся от некоторых аспектов его христианско-националистического мировоззрения, но его мужество и стойкость внушали Владимову глубокое уважение.

Зоя Александровна Крахмальникова была арестована 4 августа 1982-го. Обвинения против нее основывалось на написании религиозных статей и распространении религиозной литературы, а также на составлении сборника религиозного содержания «Надежда», который был издан в журнале «Посев». С ней Владимовы практически не общались, так что КГБ быстро бросил эту линию давления, сосредоточившись на Бородине.