Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Дарование Рудольфом в 1609 г. «Грамоты величества» означало окончательное признание за дворянством ведущей силы в стране. Городские общины не брались в расчет, и сам по себе этот документ превращался лишь в юридически оформленный компромисс с сословной элитой. Речь никоим образом не шла об общегражданском, тем более национальном уложении. Главными статьями провозглашались право свободного исповедания конфессий всеми непосредственными вассалами короны, право на строительство церквей в поместьях, учреждение школ и осуществление церковного патронажа. Позднее было узаконено создание органа, призванного гарантировать предоставленные свободы: был создан совет из 24 «защитников», или дефензоров, которому надлежало следить за соблюдением означенных свобод в коронных землях.

Важность здесь имел не столько сам по себе акт дарования привилегий сословиям, хотя он и лежал в контексте династической борьбы в Габсбургском Доме и свидетельствовал о расшатывании позиций короны. Принципиальное значение имело предоставление подданным короны, не бывшим в статусе имперских чинов, религиозных свобод, что шло вразрез с положениями Аугсбургского мира в Империи, согласно которым лишь субъект Империи, в данном случае — только король Богемии, мог определять религию своих вассалов. Они же, будучи земскими чинами, обязаны были следовать вере своего государя. Тем самым были поставлены под сомнения важнейшие основы функционирования аугсбургской мирной системы. Если в Венгрии последствия концессий 1606 г. были нивелированы достаточной удаленностью самого королевства от имперского ядра и имели лишь региональное значение, то в Богемии складывалась совершенно иная ситуация: чешские земли образовывали «имперскоблизкую» зону и религиозно-политические движения здесь имели все шансы стать «достоянием» общеимперских интересов.

Новая модель отношений, узаконенная «Грамотой Величества» в 1609 г., являлась своеобразным сигналом к ревизии аугсбурсгких принципов в немецких землях. Протестантские силы Империи, особенно кальвинисты-радикалы, нашли в «Грамоте Величества» повод к пропаганде такой ревизии, и в этом заключался главный разрушительный вклад богемского компромисса 1609 г. В лице штатгальтера Верхнего Пфальца Христиана Ангальтского, правой руки гейдельбергского курфюрста, и лидера австрийских дворян-радикалов Георга Эразма Чернембыля явились политики, сознательно и целенаправленно использовавшие уступки богемскому дворянству для строительства планов дальнейшего ослабления правительственных структур католической Империи.

Эхо 1609 г. не смолкло там, где оно раздалось, — в землях св. Венцеля. Мощным раскатом пронеслось оно по всей Империи, вызвав встречный отзвук в рядах имперских сословий. Теперь, после 1609 г., Богемия имела все шансы стать полигоном для испытания на прочность системы 1555 г.

§ 3. Эскалация религиозного противостояния и паралич имперских институтов

Другим уровнем кризисных процессов был уровень высших имперских учреждений, судебных и общесословных, чья работа в условиях раздиравших Империю религиознополитических противоречий становилась проблематичной уже на исходе XVI в. К концу же правления Рудольфа II работа высших имперских органов оказалась и вовсе полностью парализованной.

Первые годы царствования императора обозначили продолжение традиционной линии предшественников, стремившихся опереться на мнение общесословного форума — рейхстага и пытавшихся поддерживать авторитет судебных и правительственных институтов. Даже первый крупный конфликт, имевший под собой очевидную религиозную подоплеку, вокруг кёльнской архиепископской кафедры в 1582–1583 гг. не затронул серьезным образом работу высших учреждений. Кёльнский спор стал, очевидно, последним, который удалось погасить в обычном правовом русле. Но постепенно стали давать о себе знать кризисные симптомы.

Наметился паралич, развивавшийся от отраслевых учреждений к общеимперским. В его основе лежала новая вспышка общих религиозно-политических противоречий.