Германия в эпоху религиозного раскола. 1555–1648

Середина XVII в. не принесла решительных перемен на юго-восточных границах Империи. Отношения с Оттоманской Портой все время содержали элемент напряженности. Но итоги Тридцатилетней войны, хотя и постепенно, все же влияли на перспективы. Габсбурги, временно изолированные на Западе и отдавшие пальму первенства Франции, смогли, однако, обеспечить прочное положение в секторе наследственных земель. Теперь именно эти земли превращались в главный источник, питавший внешнюю активность короны. Опираясь на ресурсы Австрии, Богемии и Венгрии, Леопольд I смог в конце концов осуществить перелом в вековом противостоянии с Турцией. Со второй половины века Средний Дунай и Восточная Венгрия превратились в сферу имперской экспансии. Начавшаяся в 1682 г. новая «долгая турецкая война» увенчалась стратегически важной победой: взятием Будапешта. Последующие триумфы принца Евгения закрепили успех. Временно отодвинутые на периферию западноевропейской политической жизни, Габсбурги смогли приступить к реваншу на востоке.

Итак, Вестфальский мир едва ли совершенно заглушил скрипку Империи в концерте европейских держав. Он «оттеснил» венских императоров за линию главных претендентов на лидерство, однако он не смог увековечить их второстепенное положение. Итоги войны формировали противоречивую перспективу: теряя в одном, Вена приобретала в другом.

§ 3. Император и сословное общество

Влияние войны на сословное общество образует еще одну важную проблему. В ее разработке крупные перемены обозначились лишь с 70-х гг. XX в., когда усилиями структуралистов, главным образом Карла Оттмара Аретина и Фолькера Пресса, были переосмыслены основные тенденции в жизни сословного общества.

Выводы историков согласуются в том, что императоры сохранили лидирующее место в сословной пирамиде. При всех неблагоприятных для Габсбургов статьях Вестфальского мира суверенитет короны не подлежал сомнению. Оставаясь «первыми среди равных», Габсбурги сохранили почти все традиционные прерогативы. Правовой статус властителей Священной Империи не претерпел существенной редукции.

Первые послевоенные годы были передышкой после многолетних усилий: необходимо было осмыслить масштабы опустошений и осуществлять правительственные акции в новых условиях мира. Последние годы жизни Фердинанда III прошли под знаком умиротворения; еще не было сил, для того, чтобы решительно осуществить новую перестройку правительственного аппарата. Потому и сам император войдет в историю главным образом как «государь мира». Окончание войны было главным достижением его правительственного курса.

Перспективное значение имел новый расклад сил между ведущими Домами, сложившийся после окончания Тридцатилетней войны. Имперские князья, крупные династы севера и запада, прежде всего Баварии, Бранденбурга и Гессена, добились удовлетворения многих своих интересов, увеличили политический вес и авторитет. Тем самым для короны, по крайней мере на время, сокращались возможности влияния на западную половину Империи.

Дополнительным и крайне неблагоприятным фактором для Габсбургов было вмешательство в германские дела Франции, создавшей после 1648 г. целую систему имперской княжеской клиентелы. Помимо традиционно следовавшего в орбите французского влияния Трирского курфюршества, Бурбоны смогли найти точки сближения с баварскими Виттельсбахами и укрепить свое влияние на берегах Рейна за счет политического партнерства с архиепископством Кёльнским и вестфальскими князьями. К тому же после всех потерь в годы войны два последних гейдельбергских курфюрста из старшей линии Виттельсбахов пытались организовать реванш в прямом союзе с Парижем. Как бы то ни было, первое десятилетие правления Леопольда прошло на западе почти при полном преобладании Франции. Но было ясно, что влияние Бурбонов в Империи находилось в зависимости от их способности доминировать в западном секторе Европы в целом, т. е. от их отношений с Нидерландами и Англией.

Первые симптомы кризиса французского могущества, проявившиеся в годы Голландской войны, привели к ослаблению позиций Парижа также и в Империи. Именно тогда Леопольд смог приступить к мастерскому лавированию между интересами отдельных княжеских Домов и в конце концов содействовать распаду французской клиентелы. Переход Пфальцского курфюршества в 1685 г. в руки младшей, католической, линии рейнских Виттельсбахов имел важнейшие последствия: обострилось старое соперничество между Мюнхеном и Гейдельбергом, но только теперь католический двор Пфальца видел своим естественным союзником не Францию, а Вену. Пфальц, остро нуждавшийся в помощи извне и находившийся под ударом «короля-солнца», войска которого под предводительством генерала Мелака в 1689 г. учинили страшный разгром курфюршеской столицы, вынужден был надолго связать свои интересы с Хофбургом. Гейдельберг отныне превратился в главного союзника императора на западных рубежах Империи.