Германский флот в Первую мировую войну

Конечно, адмирал Джеллико предпринял в ночь на 1 июня все меры к тому, чтобы предохранить Гранд-Флит от случайностей ночного боя. Английские миноносцы, которым не было приказано атаковать Флот Открытого моря, произвели в течение ночи ряд торпедных атак, между тем как германские миноносцы, специально посланные в атаку, не выпустили ни одной торпеды по английским дредноутам. Адмирал Джеллико понимал, что поле сражения осталось за ним, и какой бы критике ни подвергались впоследствии его действия, он не мог допустить, чтобы к утру несколько его дредноутов оказались в поврежденном состоянии поблизости от германских вод и германских подводных лодок, которые, несомненно, были уже высланы к месту боя. Гранд-Флит сохранил свое превосходство в силах, необходимое для охраны жизненных интересов Британской империи, и этого было вполне достаточно, чтобы не проиграть войну. Таковы были, вероятно, соображения, которыми руководствовался английский главнокомандующий. Но он не предвидел, что его действия приведут к более крупным последствиям, чем к простому продолжению войны на основе прежних стратегических приемов дальней блокады. Легче было выйти из состояния тактической сдержанности, проявленной в ночь на 1 июня, чем бороться затем в течение почти двух лет со смертельной опасностью неограниченной подводной войны. Очень возможно, что уничтожение германского флота (если бы оно произошло 1 июня в районе Хорнс-рифа) не побудило бы Германию добиваться заключения мира, но у англичан зато были бы развязаны руки во всех мероприятиях, направленных к закупорке выходов из германских баз. Потребовалось огромное напряжение сил и средств, чтобы организовать борьбу с подводными лодками: сто тысяч мин было поставлено на периферии Гельголандской бухты. Однако подводные лодки продолжали свою разрушительную деятельность, потому что противолодочные средства не всегда были действительны, а германские тральщики неутомимо прокладывали пути для подводных лодок и проводили лодки за тралами. При наличии германского флота английские легкие силы не в состоянии были нарушить нормальный ход тральных работ, а если бы германского флота не существовало, то эта задача была бы решена без особых затруднений. Когда были организованы конвои, то германские легкие силы стали нападать на них, и уходя за сотни миль от своих баз; пришлось усилить охрану конвоев. Экипажи подводных лодок пополнялись за счет личного состава Флота Открытого моря, который в бою понес сравнительно небольшие потери. Англия не проиграла войну из-за того, что Джеллико в ночь на 1 июня упустил германский флот, но она действительно была бы близка к гибели, если бы неограниченная подводная война была начата не в 1917 г., а на другой день после Ютландского боя, когда внутри Германии еще не было признаков разложения, а средства противолодочной борьбы еще не получили достаточного развития. В этом, а вовсе не в количестве потерь, понесенных обеими сторонами в бою, и заключается смысл германской победы, одержанной в ночь на 1 июня 1916 г.

Германия не использовала плодов этой победы, но это не вина Шеера. Наоборот, несмотря на явный успех, выразившийся в нанесении противнику вдвое больших потерь, Шеер имел мужество признать, что германский флот недостаточно силен, чтобы дать Германии победу. Потребовалось бы несколько Ютландских боев, чтобы только уравнять силы, но за это время германский народ умер бы с голоду. Шеер доложил кайзеру о готовности флота продолжать активную борьбу с английским флотом, но в то же время подчеркнул, что единственным способом победить Англию является неограниченная подводная война. Однако подобная война означала войну со всеми нейтральными странами Старого и Нового Света. Начинать такую войну можно было только в том случае, если она действительно гарантировала победу. Бетман-Гольвег продолжал лавировать, все еще надеясь на заключение сепаратного мира с Россией, а кайзер поспешил умыть руки, предоставив решение вопроса о начале неограниченной подводной войны на усмотрение фельдмаршала Гинденбурга, облеченного диктаторскими полномочиями. Тем временем Шеер продолжал свои попытки нападения «на часть английского флота», и если 31 мая эта навязчивая идея чуть не погубила германский флот, то 19 августа, при новом выходе германского флота, она его в буквальном смысле этого слова спасла от неминуемой гибели. Неверное донесение, полученное от одного из дирижаблей, побудило Шеера повернуть на SO в погоню за воображаемым Флотом Канала, и этот поворот был совершен в тот момент, когда надвигавшийся с севера Гранд-Флит был уже в 50 милях от главных сил Флота Открытого моря. На английских дредноутах был сыгран сигнал боевой тревоги, но так же, как и утром 1 июня, впереди было пустое море, неприятель вторично ускользнул.