Германское подполье в 1942—1944 годах

На этом совещании он заявил, что Германия стоит на пороге конфликта с остальным миром и что для Германии он закончится катастрофой. Он сказал, что готов пойти на конфронтацию с Гитлером и отказаться действовать против Чехословакии и попросил своих коллег дать обещание последовать его примеру, если, как он предвидел, его отказ не произведет впечатления на фюрера и он подаст в отставку. Через несколько дней у Бека произошел разговор — последний — с фюрером. Бек сказал Гитлеру, что не может взять на себя ответственность за военную ситуацию, к которой армия, по его мнению, не готова. Гитлер, к тому времени уже осведомленный (из меморандума) о взглядах Бека, ответил, что готов принять его отставку. Но чтобы не подрывать боевой дух офицеров более низкого ранга и солдат, уход Бека будет храниться в секрете еще месяц.

Обязанности генерала Бека в этот период взял на себя генерал Гальдер, позднее ставший преемником Бека в должности начальника Генерального штаба. Такое отклонение от договоренности с Беком Гальдер объяснял тем, что он намеревался совместно с заговорщиками действовать против Гитлера. Вкратце план состоял в том, что высшее командование армии уберет Гитлера. Генералу фон Вицлебену предстояло отвечать за непосредственную связь с вооруженными силами, но приказы должен был отдавать командующий сухопутными войсками генерал фон Браухич и начальник Генерального штаба генерал Гальдер. Согласно показаниям, данным Гальдером американским военным следователям в Нюрнберге, после свержения Гитлера предполагалось установить военную диктатуру, временным главой которой стал бы генерал Браухич. Диктатура должна была сохраняться до тех пор, пока германское государство и немецкий народ не будут денацифицированы. В целях просвещения немецкого народа после ареста Гитлера адмирал Канарис подготовил полный список преступлений нацистов.

Однако предполагалось, что генералу Браухичу сообщат об этом только в самую последнюю минуту. «Я никогда не говорил об этом с Браухичем определенно, — засвидетельствовал генерал Гальдер. — Но он знал о моем отношении и имел представление о происходящем. Однажды он зашел ко мне, когда у меня был Вицлебен. Вицлебен говорил так, что Браухич не мог не понять всего, если только он не был глухим. В случае если бы заговор закончился неудачно, я должен был сделать так, чтобы мой командир остался незапятнан. Я мог рисковать своей головой, но не чьей-то еще».

В самый последний момент Гальдер предположил, что было бы лучше, если бы правительство после Гитлера возглавил гражданский. Предлагалось, что это мог бы быть Нейрат, а также Отто Гесслер или Густав Носке, которые занимали кресло военного министра в период Веймарской республики. Однако было отмечено, что такое правительство не пользовалось бы большой популярностью. И Гесслера, и Носке презирали воинствующие левые. К тому же эти двое определенно были фигурами из прошлого, не способными понять проблемы, с которыми столкнулось бы любое правительство, пришедшее после Гитлера.

Из того, что рассказал Гальдер американским следователям, очевидно, что, хотя на тот момент он был согласен с необходимостью устранения Гитлера, политическая программа заговорщиков его не устраивала. Он сетовал, что ни у кого из людей, подталкивавших его к действию — имелись в виду Гёрделер, генерал Бек, адмирал Канарис, генерал Остер и Ялмар Шахт (с ним консультировались на определенных этапах заговора), — не было четкого одобренного всеми плана. Более того, Гальдер был не уверен в благоразумии Гёрделера, а Шахту он сказал: «Люди, которые привели Гитлера к власти, должны избавиться от него… Вы выбрали Гитлера, вы дали ему власть. Мы, военные, не имеем права голосовать». И когда бы ни обсуждались политические вопросы, Гальдер говорил: «Я солдат, а не политик».

Однако, несмотря на неопределенность политических планов, Гальдер был готов — по крайней мере, так он говорит — продолжать работу, как и Вицлебен в Берлине. Гальдер согласился, что для успешного осуществления военного переворота необходимо было выполнение следующих трех условий:

1. Наличие решительного лидерства с четко определенной ответственностью.

2. Страх немецкого народа перед войной, который должен был заставить его обменять Гитлера на мир.

3. Правильный выбор времени. Приказ Гитлера о нападении на Чехословакию стал бы сигналом к нанесению удара.