Германское подполье в 1942—1944 годах

«Потом приехал Чемберлен, и одним махом опасности войны удалось избежать. Вдохновленный Чемберленом и Деладье, Гитлер вернулся из Мюнхена бескровным победителем. Конечно, немецкий народ рукоплескал ему. Даже на оппонентов Гитлера из высшего офицерского корпуса его успех произвел огромное впечатление. Не знаю, могли ли гражданские люди понять, что это значит — одним росчерком пера устранить чехословацкую армию и лишить Чехословакию всех ее укреплений, оставив страну голой, как новорожденный младенец. Одним росчерком пера была достигнута победа.

Я хочу еще раз подчеркнуть исключительную важность, которую следует придавать этому Мюнхенскому соглашению, из-за впечатления, которое оно произвело не только на население, но и на вермахт. Начиная с этого времени постоянно можно было слышать присказку: „Ладно, фюрер как-нибудь справится этим, как он сделал в Мюнхене“». Смею добавить, что по возвращении Чемберлена в Лондон народ встретил его аплодисментами, хотя его-то поздравлять было не с чем».

Некоторые генералы продолжали говорить о путче, но возможность была упущена. Но что еще хуже, военные перестали верить гражданским заговорщикам, которые были уверены, что Британия и Франция не отдадут Гитлеру Чехословакию. Отчасти эта вера ожила, когда генерал Остер узнал от Кейтеля, что темпы перевооружения Германии после Мюнхенского соглашения не будут снижены, напротив, оно ускорится.

Разочарование, постигшее заговорщиков, хорошо отражено в письме, датированном 11 октября 1938 года, которое Гёрделер написал своему американскому другу:

«Развитие ситуации за последние недели нельзя назвать иначе как очень опасным. Немецкий народ не хочет войны, армия готова сделать все, что угодно, лишь бы ее предотвратить. Ее хотят только Гитлер, Гиммлер и Риббентроп. Нарастание проблем внутри страны вызывает у них тревогу. Вместе с тем они постоянно говорили армии, что ни Англия, ни Франция не смогут защитить Чехословакию. В Германии никто не хотел им верить. Но они оказались правы…

Гитлер и Геринг обманули весь мир. Между тем мир был предупрежден и проинформирован заблаговременно. Если бы к этим предупреждениям прислушались и кто-нибудь предпринял необходимые действия, сегодня Германия была бы свободна от своего диктатора и могла бы повернуть против Муссолини. В течение нескольких недель мы могли бы начать строить прочный мир, основанный на законности, разумности и достоинстве. Имея правительство, состоящее из порядочных людей, Германия совместно с Францией и Англией была бы готова решить испанскую проблему, убрать Муссолини и в сотрудничестве с Соединенными Штатами установить мир на Дальнем Востоке. Это могло бы открыть дорогу для сотрудничества в экономической и социальной сфере, для умиротворения конфликта между трудящимися, капиталом и государством, для обеспечения духовного и морального подъема и новых усилий по повышению уровня жизни в целом…

В своем стремлении избежать небольшого риска господин Чемберлен сделал войну неизбежной. Теперь Франции и Англии предстоит защищать свою свободу силой оружия, если они не хотят превратиться в рабов. Но сражаться им придется в гораздо худших условиях…»

Однако риск не был небольшим. Великобритания и Франция не могли быть уверены, что их твердая позиция в Мюнхене вызовет восстание в Германии. Гитлер не блефовал. Первый параграф секретных предписаний от 30 мая 1938 года, адресованных Гитлером высшему командованию по подготовке «зеленой операции» — кодовое название вторжения в Чехословакию, — гласил: «Мое неизменное решение состоит в том, чтобы в ближайшем будущем разгромить Чехословакию с помощью военных действий».

Гальдер был допрошен по поводу этого пункта:

«Вопрос. Если я правильно понимаю, вы говорите, что, если бы мистер Чемберлен не приехал в Мюнхен, ваш план был бы исполнен и Гитлер был бы смещен?

Гальдер. Я могу сказать только, что этот план был бы исполнен, но я не знаю, был бы он успешен, или нет».

Сейчас можно уверенно сказать: непосредственно перед Мюнхеном шансы на внутреннее восстание против Гитлера были выше, чем в любое другое время после него до тех пор, пока в 1943 году его военные успехи не пошли на спад. Британцев и французов нельзя обвинять в том, что они отказывались слишком доверять немецким генералам и гражданским, участвовавшим в заговоре, хотя, не сумев наладить с ними более устойчивую тайную связь, они утратили возможности, которые могли бы использовать в тонкой дипломатической игре. Однако их фатальная ошибка состояла в попытке справиться с кризисом вокруг Судетов без России. Осенью 1938 года Генеральным штабом владел страх перед войной на два фронта, который мог подтолкнуть его к участию в путче, если бы возникла уверенность в том, что безрассудство Гитлера приведет к конфликту не только с Англией и Францией, но и с Россией. То, что они этого боялись, очевидно. Сверхсекретные штабные планы, подготовленные уже к 15 августа 1938 года, содержали базовое предположение, что «Советский Союз, по всей вероятности, сразу же встанет на сторону западных держав».