Германское подполье в 1942—1944 годах

Последние мирные дни Гитлер провел почти в полной изоляции и не виделся практически ни с кем, кроме Гиммлера и Риббентропа. Оба подталкивали его к войне. Он действительно провел еще одно совещание со своими генералами, чтобы проинформировать их о том, что после завоевания Польши с ее населением следует обходиться с безжалостной суровостью. Гитлер великодушно заметил, что если генералы не захотят брать на себя труд проведения политических ликвидаций, которые будут необходимы, фюрер не станет настаивать, но прикажет, чтобы эту задачу выполнили СС. Как бы там ни было, сама надежда на возрождение Польши должна быть уничтожена, и это означало казни тысяч аристократов, интеллектуалов и священнослужителей. Гитлер просил только об одном: чтобы армия не мешала СС. Никто из генералов не возражал.

Через несколько дней Гитлер отдал приказ о вторжении в Польшу. Своих генералов он предупредил не за двадцать четыре, а за двенадцать часов. И никакого путча не произошло. Генерал Гальдер объяснял, что акция просто была отложена до первого поражения после начала войны. Не понимая, что британцы и французы не начнут крупномасштабных бомбардировок городов, военные участники заговора ждали, что Рур и Рейнланд будут подвергаться нападениям. Тогда немецкий народ осознает, что война не будет «кампанией, усыпанной цветами, как это было, когда немцы входили в Австрию и в Чехословакию». Но поражений не было. Рур бомбили листовками.

Глава 5. Генералы во время войны

Война не остановила заговорщиков. Она лишь создала дополнительные трудности, и наиболее слабые из участников отошли в сторону.

Отставной генерал фон Хаммерштейн, которого никогда не приходилось убеждать действовать против Гитлера, был снова призван на службу прямо перед вторжением в Польшу и назначен командовать одной из немецких армий на Рейне. Ему удалось организовать приезд фюрера в свой полевой штаб, где он собирался арестовать Гитлера, как только тот появится. Сообщение об этом было передано британцам Фабианом фон Шлабрендорфом сразу же после того, как они 3 сентября 1939 года закрыли свое посольство. Но Гитлер отменил обещанный визит и вскоре после этого снова отправил Хаммерштейна в отставку.

После того как Польша была захвачена и поделена между Германией и Россией, Гитлер, делая мирные предложения, стал готовиться к вторжению в Голландию и Бельгию и одновременно с этим к нападению на Францию. Практически весь Генеральный штаб выступил против того, чтобы начинать такую масштабную кампанию в конце года. Генералы бронетанковых войск, в том числе Гудериан, Рейхенау и Гёпнер, единодушно считали, что состояние почвы будет препятствовать действиям военной техники, а генералы от военно-воздушных сил (включая Геринга) настаивали, что ноябрьские туманы сделают невозможным эффективное использование авиации. Между Гитлером и Кейтелем, с одной стороны, и Браухичем и генералами Генерального штаба — с другой разгорелся ожесточенный спор. Браухич рассказывал заговорщикам, с которыми по-прежнему поддерживал связь, что не знает: он арестует Гитлера, или Гитлер арестует его.

Генерал Бек давил на Гальдера, чтобы тот начал действовать. Гальдер колебался, оправдывая себя тем, что не знает, как намерен поступить Браухич. «Если у Браухича не хватает мужества, чтобы принять решение, — сказал Бек Гальдеру, — вы должны сделать это за него и поставить его перед фактом». Гальдер ответил, что государственный переворот спровоцирует нападение врага.

Тем не менее Гальдер действительно советовал ряду командиров армейских соединений присоединиться к нему, чтобы совместно убедить Браухича отдать приказ об аресте Гитлера. Большинства командиров ответили отрицательно. Исключением был Вицлебен. Его сняли с командования Берлинским военным округом и назначили командующим армией на Западе. Являясь участником заговора с самых первых дней, он был готов действовать. Тем временем Хассель через свои связи в Ватикане попытался — правда, без особого успеха — узнать, воздержатся ли союзники от нападения на Германию, в случае если устранение Гитлера и нацистской партии приведет к внутренним беспорядкам. Такие гарантии были необходимы, чтобы ответить на возражения военной верхушки, опасавшейся, что успешный переворот будет означать революцию, а революция откроет дорогу иностранной оккупации.

Несмотря на неоднозначную позицию многих ведущих военных, заговорщики были убеждены, что, как только Гитлер начнет нападение на Запад, их шансы на успех будут упущены. Его требовалось остановить. При помощи Вицлебена Остер, Гизевиус и другие разработали новый план мятежа против Гитлера.

Альбрехт фон Кессель, служивший в министерстве иностранных дел и имевший отдаленное отношение к заговору, в своем дневнике, который он вел, находясь в Ватикане, приводит интересную версию провала этого путча: