Герметикон

Омут раскинулся по всему Герметикону, а центрами его являлись сферопорты, точнее — примыкающие к ним криминальные районы, кварталы уголовников, с которыми мирились даже лингийские власти: ведь темная сторона неистребима, и лучше держать ее под контролем, чем наблюдать, как расползается она по здоровому организму.

В Каледо — сферопорту Тинигерии, район Омута назывался "Выход-Выход" и располагался к северу от посадочного поля, примыкая к гигантским складским полям и плавно перетекая в кварталы бедноты. Так же, как в любом другом сферопорту, районом Выход-Выход заправляли очень серьезные люди, обращаться к которым Коме и Туше было не по чину. Они договорились о встрече с уголовником рангом ниже, но "надежным" — так его рекомендовали знакомые контрабандисты с Бахора, готовым пойти на любое преступление, платили бы деньги. Звали бандита Эхом, и, увидев его, Туша сразу понял, что человек он трусоватый, подлый и продажный.

Однако больше им идти было не к кому.

— Привет, — произнес Кома, усаживаясь напротив бандита.

Встречу назначили на территории тинигерийца, в темном кабаке на краю Выход-Выхода, и потому Эхо не побоялся оказаться за столиком в одиночестве. Он был щуплым очкариком с неприятным мышиным лицом, одетым в грязную, дурно пахнущую рубашку и с торчащими во все стороны волосами. Волосы у Эха были то ли грязными, то ли седоватыми, и щеголь Горизонт с отвращением подумал, что из них в любой момент могут вылететь целые сонмы насекомых.

— Привет, — повторил Туша, располагаясь рядом с напарником.

Однако ответа они не получили.

Эхо шумно хлебнул какого-то пойла из глиняной кружки, оглядел гостей неприязненным взглядом поверх очков и ощерился:

— Вы должны сразу заплатить за услуги.

Зубы у него оказались редкими и желтыми, а голос — тонким. В общем, карикатурная мышь, какой ее изображали на иллюстрациях к сказкам.

— Сразу не получится, — спокойно ответил Горизонт.

При переговорах Иона всегда изображал тупого громилу, и отдуваться приходилось Коме.

— Тогда разговора не будет.

— Я не первый раз веду дела и знаю, как легко и просто местные кидают путешественников.

— А как путешественники кидают местных?

— Мы не обращались к Честным, поэтому нужно искать компромисс.

"Честными" в Омуте называли наиболее авторитетных уголовников, подтверждающих заключенные сделки своим словом. Трудно удержаться от соблазна "кинуть" делового партнера, когда вокруг множество пригодных для жизни планет и есть возможность спрятаться так, что найти тебя не сумеет ни лингийская тайная полиция, ни верзийская жандармерия. Даже не трудно, а почти невозможно удержаться от соблазна, и эта видимая безнаказанность едва не привела к краху аккуратно создаваемой межпланетной преступности. Криминальные авторитеты с изумлением поняли, что им требуются не только понятия, но и правила, законы, и создали систему Честных, дающих гарантию, что заключенная сделка обязательно состоится. В противном случае имя отступника вносилось в единый "черный список", и на него начинали охоту все уголовники Герметикона.

По вполне понятной причине Кома и Туша обратиться к Честным не могли: после расправы, учиненной друзьями Помпилио с вольными и невольными помощниками Огнедела, ни один вменяемый уголовник связываться с дер Даген Туром не стал бы, а вот отморозок вроде Эха — запросто, но отморозок может обмануть…

— Ты не говорил, что нужно платить всю сумму вперед.

— Я думал, это очевидно.

— Слишком большие деньги.

— Слишком большой риск.

— Ты можешь с ними скрыться.

— Иначе мы не возьмемся.

— Возьмешься, — после короткой паузы произнес Горизонт, глядя Эху в глаза.

И сказал так, что похожий на мышь уголовник замер.

— С чего ты взял?

— Ты ненавидишь адигенов.

Несколько секунд уголовник сопел, продолжая держать кружку возле лица, затем отставил ее и впервые посмотрел на собеседников… ну… не искренне, конечно, но как на равных, как на тех, с кем можно вести дела. Во всяком случае, такого взгляда удостоился Кома.

— Не слишком ли ты умный для простого уголовника? — осведомился Эхо.

— Ты хорошо замаскировался, но твоя манера тянуть "о" выдает галанита, — ответил Горизонт.

— Всего лишь полукровка, — не стал скрывать бандит.

— Но ты вырос в галанитском мире, — продолжил демонстрировать проницательность Кома. — Такое "о" — очень четкий признак, заполучить его можно лишь в языковой среде.

— Действительно умный…

— Почему ты уехал к адигенам?

— Здесь можно больше заработать, — Эхо помолчал. — Меня сдали бахорские контрабандисты? — и тут же объяснил вопрос: — Я не верю, что ты способен уловить оттенки произношения "о", которые я тщательно скрываю. Ты не лингвист и не музыкант.

— Я описал друзьям с Бахора свою проблему, и они сказали, что ты согласишься, — произнес Кома, глядя щуплому очкарику в глаза. — Я не поверил, ведь все знают, как Помпилио умеет мстить, и тогда они тебя сдали. Ты — галанит, ты ненавидишь адигенов и поэтому согласишься на контракт. Мой контракт — тот редкий случай, когда я могу доверять только галаниту.

Несколько секунд Эхо молчал, после чего кивнул: