Герметикон

— Нет, не так, — серьезно ответил Ричард. Себе он тоже налил красного и пил его малюсенькими глотками. То ли тоже не хотел напиваться, то ли ему не нравилось дешевое заридское пойло из бара "Ангелины". — Я хочу, чтобы ты своими глазами увидел все детали происходящего. — Он выдержал паузу. — Это покажет, что я полностью тебе доверяю.

— Спасибо, — с иронией отозвался Лях. И залпом опрокинул бокал, после чего вновь его наполнил.

— Сначала о "Лавке Ангелины", — продолжил Огне-дел. Ему не понравился жест Рубаки, однако лицо террориста осталось привычно неподвижным, неудовольствие на нем не отразилось. — Это абсолютно чистое с официальной точки зрения торговое судно. Документы в полном порядке, капитан Диккенс хорошо известен в центральных мирах, ходит под флагом Бахора и не вызывает подозрений у таможенных и пограничных служб. Его репутация чиста.

— Он наводчик? — быстро спросил пират. — Или вы сплавляете ему товар?

— "Лавка Ангелины" не в состоянии взять большой груз, — негромко ответил Мааздук. — Второй трюм всегда пуст, первый заполняется не более чем наполовину. Ящики и тюки, которые Диккенс показывает таможенникам — фикция, они пусты.

— Зачем это нужно?

— Затем, дружище Филарет, что астринг очень тяжел, а на "Ангелине" их два.

— Ага… — Лях понял, что начинается самое интересное, отставил бокал и потер подбородок. — Непонятно, но интригующе.

А вот этот жест Ричарду понравился. Он тоже поставил бокал и жестом пригласил пирата к иллюминатору:

— Посмотри.

Рубака послушно встал рядом и прищурился на появившиеся на горизонте цеппели: импакто и огромный камион.

— Грузовик называется "Сильный Джонни", приписан к Луегаре и везет на родную планету массу самого разнообразного груза, среди которого прячутся десять контейнеров с перкенсойскими кристаллами. Это уникальный и самый важный экспортный товар Зариды, на который существует огромный спрос у алхимиков Герметикона. Десять контейнеров настолько ценны, что грузовик сопровождает легкий крейсер.

— Вижу, — пробурчал Филарет, недружелюбно разглядывая импакто. — Что дальше?

— Мы их ограбим, — холодно ответил Огнедел. — И заберем кристаллы.

— Разнесем импакто?

— Нет.

— Тогда как?

— Ты увидишь происходящее во всех подробностях… Пойдем.

И Мааздук увлек заинтригованного Ляха к машинному отделению, рядом с которым традиционно располагался астринг — удивительная машина, позволяющая цеппелям путешествовать между мирами.

— Итак, дружище, мы находимся в точке перехода, то есть там, откуда можно добраться до другой планеты…

— Ты решил прочитать мне вводную лекцию по астрологии? — язвительно осведомился Филарет.

— Я хочу, чтобы ты понял абсолютно все нюансы, — парировал Ричард. — Поэтому, пожалуйста, не перебивай меня без дела.

— Ладно, — проворчал пират, сожалея, что не прихватил с собой бокал вина.

— Так вот. Точки перехода "включаются" в определенное время, когда планеты занимают друг относительно друга правильное положение, поэтому цеппели, если их несколько, улетают строго по очереди. Военные уже вышли с нами на радиосвязь и сказали, что первым на Луегару отправится грузовик, затем — они, и только потом — "Ангелина". Если успеем. Мы, естественно, согласились, потому что не можем себе позволить ссориться с военными.

— Ха-ха, — изобразил иронию Лях.

На этот раз Огнедел сопроводил его замечание улыбкой.

— А поскольку точка перехода открылась, на "Сильном Джонни" заработал астринг…

В это мгновение бортовой астролог грузовика опустил на глаза гоглы с толстыми синими стеклами и положил руки на рукоятки астринга. Астролог утонул в массивном кожаном кресле, ему комфортно и удобно. Это одно из главных цепарских правил: астрологу должно быть удобно, ничто не должно его отвлекать или мешать, потому что он и только он ведет корабль через Пустоту, а капитан, рулевой и механики становятся пассажирами. Астролог внимательно смотрит в "дальний глаз" — полуметровое кольцо из астрелия, плавно давит левой ногой на педаль, запуская первый контур астринга, и подкручивает ручки, делая появившееся внутри "дальнего глаза" изображение четким. Астролог смотрит через Пустоту и последовательно фокусирует удивительный прибор сначала на звезде, а затем — на планете, на которой нестерпимо ярко сияет Сфера Шкуровича — ярче, чем звезда…

— Именно сейчас начинает работать наш второй астринг, — негромко произнес Огнедел, открывая дверь в отделение, но не переступая порог.

Лях прекрасно знал, что входить в работающую машину опасно, но не смог пересилить любопытства и сделал шаг, разглядывая склонившегося над "дальним глазом" астролога — их астролога.

Нет!

Над вторым "дальним глазом"!!!

В этой машине возле кресла находились два одинаковых круга, и астролог "Ангелины" работал с обоими, постепенно сдвигая их так, чтобы один круг оказался над другим.

— Как ты изменил астринг? — хрипло спросил Филарет.

Звездные машины изготавливались только на Герметиконе, на таинственной планете, алхимики которой возродили древнюю технологию обработки астрелия, и Рубака понял, что вряд ли астрологи изменят конструкцию машины для преступных нужд Мааздука.