Герои должны умирать

Лет-капитан не договорил – второй направленный ментальный удар пришёлся по кораблю. И от него не спасли ни броня, ни лазерные отражатели.

Десять минут спустя пилот флаера и президент в поте лица переносили и укладывали в ряд курсантов и офицеров. Мать, громоздкая и бесформенная, плавно вытекла из флаера и принялась за первого в ряду человека, который скоро должен будет превратиться в туэлли.

*****

– Вы уверены, сержант? Там ведь, знаете ли, стреляют. Оно вам надо?

Сержант Маккормик с прищуром посмотрел на пожилого прапорщика, секретчика сольтанского всеобщего кадрового управления – нет, вроде бы не издевается.

– Разумеется. Я уверен.

Прапорщик вздохнул, посмотрел на бумажный лист с заявлением, сравнил его с электронным вариантом и сказал:

– Ах, ну да, совсем забыл, с кем говорю – в отставку мне пора. Ваше заявление принято. Но перевод в роту "Вихрь" кроме командира роты подтверждается лично командующим округом.

– Уж я-то об этом знаю.

– Господин сержант, если ваше прошение удовлетворят, желаю поменьше стрельбы и побольше работы на складах.

Маккормик улыбнулся: пожелание старого прапорщика звучало смешно, но было видно, что оно идёт от души.

– Спасибо, сэр! До свиданья!

Сержант покинул строевую часть и, выходя из парадных дверей здания кадрового управления, нос к носу столкнулся с недоброй памяти знакомцем – полковником Шлаем. Полковник стрельнул взглядом на сержанта, отдавшего ему честь, небрежно приложил руку к фуражке и проследовал в кабинет начальника кадрового управления. Секретарь – молоденький лейтенант, уже знал Шлая (в прошлый визит полковник устроил здесь настоящий скандал) и немедленно доложил о его прибытии начальнику. Шлай не стал ждать разрешения и вошёл в кабинет.

Полковник Эстефанио, обрюзгший и выглядевший гораздо старше своих сорока четырёх лет, поднялся и с хорошо заметной тревогой посмотрел на Шлая. Перед ревизором финансового управления он чувствовал себя, как кролик перед удавом, потому что лучше всех прочих знал об экономических грешках своего управления. Впрочем, грешки – это сказано мягко.

Шлай, не теряя времени даром, достал из кармана серебристую коробочку, набрал на небольшом дисплее какую-то комбинацию и положил коробочку на стол. Эстефанио в панике подумал, что ему конец – Шлай даже не скрывает, что собирается записывать разговор. Значит, в дело вступит военная прокуратура, потом трибунал, конфискация, тюрьма… Шлай, угадав мысли кадровика, открыто ухмыльнулся:

– Бросьте, полковник, это всего лишь экран против подслушивания. Если бы я хотел вас посадить, то сделал бы это уже через час после начала проверки вашего управления – перечень ваших преступлений длиннее гастийских червей, которые, как вы знаете, в длину бывают метров по двести.

Эстефанио заметно приободрился.

– Господин полковник, готов вам помочь в любом вопросе.

– Ну, разумеется, – Шлай хищно улыбнулся, – вы поможете. Запоминайте: мне нужны материалы, касающиеся роты "Вихрь". Личные дела действующих и бывших бойцов…

– Но у нас только на тех людей, которые проходили обучение на Сольтане, – осторожно сказал Эстефанио.

– Полковник, мне нужны ВСЕ материалы. И если их качество меня не устроит, пеняйте на себя.

– А если устроит? – осмелился спросить Эстефанио.

– Тогда я сокращу перечень ваших преступлений до списка нарушений. Получите всего лишь выговор.

Полковник Эстефанио быстро сообразил, что выговор, даже строгий, это ничто по сравнению с тюрьмой, а потому через полчаса все документы, имеющие отношение к роте "Вихрь", лежали на столе перед Шлаем. Ревизор порылся в электронных личных делах, скопировал их на свой информационный кристалл, затем перешёл к бумажным вариантам. Наверху стопки лежал одиночный листок с заявлением.

– Занятно, – Шлай несколько раз перечитал просьбу сержанта о переводе. – Крыса почуяла, что её нору скоро разворошат? Полковник, пожалуй, я заберу с собой это заявление. И никуда не переводите сержанта Маккормика до моего личного приказа. Я подыщу ему другое место.

Эстефанио, само собой, закрыл глаза на явное нарушение режима секретности и только спросил:

– Разумеется, господин полковник! Скажите, ваш список не уменьшился?

Шлай неопределённо хмыкнул.

– Уменьшился, но не настолько, чтобы вместо трибунала вам объявили выговор. Найдите мне компромат на командира роты "Вихрь", и вместо наказания получите благодарность и премию.

Полковнику Эстефанио оставалось лишь взять под козырёк.

*****

Генерал Оттама закончил разговор и задумчиво забарабанил пальцами по столу. Ему только что сообщили, что несмотря на тотальный контроль ещё трём фермерам удалось улететь с Одды. Их уничтожили уже после посадки на Гахелине. Для этого пришлось пожертвовать одним из агентов – он выполнил роль кровавого маньяка, взорвавшего корабль вместе с экипажем и пассажирами. Так дальше продолжаться не могло.

– Что ж, придётся вводить в действие нашего вице-адмирала, – тихо сказал Оттама, набрал на коммуникаторе номер Виловера и договорился с ним о встрече.