Герой из героев. Попытка не пытка

Мне подобного ещё меньше хотелось. Так что я скуксился, жадно вдохнул в себя тянущиеся из кухни ароматы, и тут же вспомнил, что обладаю имуществом, от которого определённо мечтаю избавиться.

— Тогда, может, возьмёте корову? Невероятно дойная скотина! Не особо задорого и отдам.

— Да зачем мне корова?

— Вместе с седлом продаю.

— А корова с седлом-то мне зачем? — ещё больше удивился мужик.

Я тут же замолк, не зная, как втюхать ему, что это такой маркетинговый ход, а не моё рассеянное состояние. Мне было очень плохо. Я мог дышать только через рот, часто кашлял и явно температурил.

— Это вы про ту коровёнку, что к столбу привязана? — меж тем поинтересовалась дородная, просто, но хорошо одетая женщина с румяным, весёлым и добродушным лицом. Несколько ранее она вошла в трактир с кувшином.

— Про неё, — ответил я.

— Славушка, голубчик, нацеди мне лучшего пива. А то свёкр заявился, на стол поставить что-нибудь надобно. Уважить.

— Ох, и хорошая ты баба, Варьюшка.

— Хорошая, — улыбнулась та, но глазки на пару секунд скромно опустила. — А вы, юноша, что за коровку-то хотите?

— Денег.

— Денег все хотят, но много за неё не дам. Два серебряника. Плохо вы за ней ухаживали. Отощала. Да и выдаивали плохо. Вымя опухшее аж! Разрабатывать придётся.

— Седло тогда себе оставлю. Если устраивает, то по рукам.

— Хорошо, — заливчато смеясь, протянула она мне мягкую руку. Я пожал её. — Седло мне и не надобно вовсе. Но если надумаете продать и его, то к Рыбнику ступайте. Он сына в пажи снарядить желает. Коня купил, а про остальное запамятовал, бедолага.

— А неча крестьянину выше головы своей лезть! — зло буркнул трактирщик и отдал женщине наполненный кувшин. — Какой из его Проньки рыцарь будущий?

— Ой, и не представляю, Славушка! А вы, юноша, пойдёмте. Корову мне до двора доведёте, деньги и получите.

— Элдри, пошли.

Идти надо было не долго. Варья, на деле оказавшаяся местной простушкой удачно вышедшей замуж за сына разбогатевшего скотовода, жила всего через десяток дворов от трактира. Однако и за столь краткое время она сумела и о себе вдоволь рассказать, и меня порасспросить.

— Я много чем в жизни занимался, — ответил я на вопрос о профессии. — Даже по глине рисовал. Мастер говорил, что у меня хорошо получалось.

— Что же ремесло не стал перенимать до конца?

— Хотелось мир познать.

— И как? Хорошо ль так бродить от села к селу? — с явной жалостью поинтересовалась она.

Размышления о том, как бы ответить помягче, привели к тому, что Элдри меня опередила с ответом:

— Плохо — тоскливо протянула она. — Кушать всё время хочется.

— И корову, и дочку не кормишь. Разве так можно ни о ком не думать?

Вот именно из-за того, что я вынужден думать о ком-то кроме себя, такой кошмар со мной и происходит!

…Ещё вчера поесть могли бы, если бы эта девчонка дала всё же корове хвост отрезать. Кроме того, мне уже никакой мести Тьме не надо было. Я уже остыл и давно простил всех и вся. Я окончательно осознал, что истинное душевное равновесие мне принесёт только скорейший уход из этого мира на любимые дороги междумирья. Ах, мои прекрасные и расчудесные дороги междумирья! Тогда, когда я сотворю своё первое заклинание, то, каким бы оно ни было, я испытаю несравненное счастье!

О, как же я хотел бросить это треклятое путешествие в Юрвенлэнд!

Но меня останавливали воспоминания об Эветте и желание довести начатое до конца. Элдри и правда стоило к кому пристроить.

— Ладно, не бери мои слова в голову, — отреагировала на моё молчание Варья. Женщина, видимо, приняла его за сожаление, а не за невозможность выразить словами все охватившие меня негативные эмоции. — Свёкр приехал нежданно, в ажиотаже всего наготовили с излишком. И на вас хватит. Вон на лавочку у сарая садитесь, вынесут вам чего.

Нас действительно накормили, не пожалев на то снеди. Кухарка выбежала из дома вместе с какой‑то расторопной девицей, и вместе они поставили на скамью миску тушёной картошки с потрошками, чашку кислой капусты, два огромных ломтя хлеба да четыре пирожка. Затем девица сунула мне деньги за корову и увела ту в сторону хлевов. Я был практически счастлив. Забесплатно прекрасно отобедал да и седло вместе с поклажей осталось лежать у моих ног. Если говорить честно, то продавать его какому-то Рыбнику я уже не был намерен. Мне подумалось, что я смогу купить себе какую животинку. Корова обычно стоила столько же, сколько и ни лошадь. Но даже захудалая лошадь смогла бы отвезти меня вместе с Элдри к… а куда? Действительно! Я же так и не расспросил никого, где обитает Джозеф Бонтьэль, герцог Юрвен! Вдруг он нынче и не в столице совсем?

Я вмиг потерял и аппетит, и настроение. Да, что со мной такое? На каждой ерунде спотыкаюсь!

— Ты очень грустный, Морьяр, — заметила перемены во мне девочка, но об истинной их причине, конечно, не догадалась, а потому предположила свой вариант. — Наверное, это потому, что ты болен. Тебе надо перестать болеть.

— Да, мне надо перестать болеть, — тут же разъярился я потому, что нашёл на кого можно было сорваться. — А тебе надо продолжать тренироваться, а не отлынивать от дел! — Я устала. Не хочу.