Герой из героев. Попытка не пытка

В Прошках урожай был собран, но, конечно, ни на какую ярмарку на корявых телегах он никуда не отправился. Согласно предписываемому обычаю, сначала следовало дождаться праздника Хлеборода. К этому дню все сборщики податей возвращались с оброком к градоправителям. И только после этого, когда наполнились бы амбары городов, и дозволялось начинать осеннее гулянье да вести бойкую торговлю капустой да репой. Но пустые поля не означали, что крестьянам нечем заняться. У них были иные заботы, следовало готовиться к зиме. Да и в целом народ не скучал. Две недели перед Хлебородом считались наиболее удачливым временем для свадеб.

— Из чьей родни будешь? — едва ворочая языком, вопросил меня загулявшийся гость.

— Сам по себе. Ищу место для ночлега.

— Тьфу-тьфу-тьфу! — заплевался мужичонка и неловко отшатнулся. — Иди отседова, порчун!

Я пожал плечами и пошёл дальше, присматриваясь к лицам ликующих. В Прошках игралась свадьба и с размахом. Пьяных было полно, и мне было сложно выделить из них кого-то поадекватнее. Честно, я вообще к этим людям подходить не желал, всегда нетерпимо относился к чрезмерно пьющим, но, к сожалению, в деревне на девять домов и строящийся десятый никакого постоялого двора не наблюдалось. Хотя, судя по количеству набежавших со всех окрестностей гостей, староста мог бы и задуматься над этим вопросом. Чес-слово.

— Эй, можно вас отвлечь?

— Чего тебе? — буркнул абсолютно трезвый, но крайне мрачный парень с деревянной ниже колена левой ногой.

— Хотел узнать, кто бы мог нас с дочкой на постой взять? На две ночи только и надо.

Одной ночёвкой я не мог ограничиться. После житья в подземном лазе, чрезмерно грязном и пыльном, и после дискомфортной дороги мне хотелось хорошенько попариться в бане. А сегодня, да и завтра до обеда, вряд ли бы кто был в состоянии истопить её. Да и заняться обменом Опала на лошадь стоило. Коровы к долгим странствиям не пригодны. Меня не прельщало и в дальнейшем останавливаться трижды в день ради того, чтобы заняться дойкой.

Парень поднял на меня полный ненависти взгляд. Я не понимал, чем вызвал такую реакцию, но мгновенно порадовался, что оставил Элдри за частоколом. Пожалуй, было разумно наказать ей пасти нашу верховую живность. Прошки нравились мне всё меньше и меньше.

— А-а-а! — вдруг во весь голос завопил парень и гневно прокричал. — Мою Аглаю проклясть решил?! Кто только тебя сюда подослал, а?!

На мгновение я впал в ступор, но потом понял, что рыжая Аглая из шайки Ашера скорее всего была только тёзкой некой здешней Аглаи.

Между тем гуляющие люди замолчали и столпились вокруг меня. Постепенно их голоса стихли.

— А ну! Дайте пройти! — с крепко сжатыми кулаками прошёл через толпу высокий мужик с огромными бицепсами, украшенными широкими бронзовыми браслетами. Он пристально уставился на меня, и я тут же ощутил себя кем-то крошечным и жалким. — Чего тебе здесь, бестия, надобно?!

— Пожалуй, уже просто уйти отсюда.

— Кто тебя подослал свадьбу моей дочке спортить? А? Ты, Вешняк?!

— Нет! — гордо ответил ранее вопивший парень. — Я чужака и выявил.

— Ты? Да выявил?! Одумался скорее да не стал зло чинить! Чего брешешь-то?!

— Меня никто не присылал, — не имея причин доводить собеседников до не желаемого уровня агрессии, как можно миролюбивее сказал я. — Я устал в дороге. Думал, что здесь отдохнуть можно.

— Добрые люди всю неделю до Хлеборода с семьёй проводят, а не по дорогам шатаются! Кто таков? Вор?

— Бард, — поразмыслив, солгал я.

— Бард? — переспросил отец невесты. Судя по его лицу, он резко остыл.

Мне такая реакция понравилась. И ещё больше мне понравились последующие жизнерадостные возгласы.

— Юнфель, как подвезло же тебе! А то сколько ж можно одни и те же песни горланить?

— И то верно, Юнфель. Чего дурака сжигать?

— Обычай таков, — насупился грозный мужик. — Чтоб порчи не было, никого из посторонних нельзя в живых оставлять.

— Барда, как и жреца, завсегда зовут. Их можно и нужно приглашать! Так что давай, сажай его за стол поскорее. Пусть повеселит нас да молодым песни споёт.

— Пап, ну, пожалуйста! — попросила юная девушка, одетая в голубое платье с красиво вышитыми по низу подола яркими цветами. — Наше село маленькое. Его все стороной обходят, а тут бард сам пришёл. Это не проклятье. К счастью мне станет.

— Ну, как скажешь, дочка! — махнул рукой Юнфель. — Давай, бродяга, садись к столу ближе. Только где же твой инструмент? На флейте никак играешь? Это хорошо. Люблю её слушать.

Назвался груздем — полезай в короб.

… Если сбежать не можешь.

— У меня за частоколом дочка небольшая сторожить поклажу осталась. Ничего, если за ней схожу да вернусь?

— Давай, уж. Иди, веди, — ответил за отца невесты жених. Юнфель уже пошёл занимать своё место за общим столом, ломящимся от яств.

Первую часть разрешения я выполнил, но ко второй так и не приступил. Напротив, хотя в животе было пусто, если не считать молока, часом ранее сдоенного частью в котелок, частью на землю, я без тени сомнений подсадил развеселившуюся без моего общества Элдри на корову да поспешил прочь от столь «гостеприимной» деревеньки.