Герои Курской битвы

Но обычно, как вспоминали однополчане Ворожейкина, он усиленно тренировал глаз. На учебных стрельбах вели огонь по «конусу». «Истребитель, не умеющий стрелять, — это не истребитель», — твердил комэск своим лётчикам. Твердил он это и себе. Постепенно, в ходе тренировок и боевых полётов выработалась формула успеха воздушного боя: умелое пилотирование, строгий контроль за небом и приборами, что позволяет выжимать из машины максимум, и развитый глазомер. Не открывать огня на дистанциях, когда противник, кажется, близко, а на самом деле вне зоны досягаемости. Маневрировать, подбираться как можно ближе к противнику, выбирать верный угол атаки и открывать огонь в наиболее выгодной ситуации, наверняка, не тратя боеприпасы на длинные очереди в никуда.

Глазомер тренировал так. Наблюдал стоящие на аэродроме самолёты с разных дистанций. С одной — отчётливо видел такие-то и такие-то детали, с другой, более дальней, их было меньше. Измерял шагами. Прикидывал в уме, имея в виду огневые способности бортового вооружения Яка. Своими навыками и наблюдениями делился с боевыми товарищами. В небе, в бою готовых схем не существует. Ситуация в бою всегда меняется. Но опытный лётчик всегда может повлиять на её изменения в свою пользу и в пользу своих товарищей. К тому же у каждого пилота свои сильные и слабые стороны.

Теперь, когда получили новенькие Яки, оснащённые радиостанциями, групповой бой организовать и вести было легче. Тем не менее групповой бой — это непростая конструкция. В ней каждый должен был чётко знать своё место и видеть не только себя и противника, но и прикрывать соседа.

Вообще главной задачей истребителей были не воздушные бои. В воздушный бой с немецкими истребителями ввязывались тогда, когда обстоятельства складывались так, что иного выхода уже не оставалось. Главными задачами было сопровождение своих бомбардировщиков и штурмовиков. Провести их до целей, прикрыть во время бомбометания и штурмовки, а потом проводить назад. Это — первое. Второе — не допустить пролёта немецких бомбардировщиков на позиции наземных войск. Но именно тут и возникали схватки. То наши бомбардировщики теряли строй во время бомбометания и потом не могли собраться компактно, растягивались, давая возможность немецким истребителям нападать на отставшие машины; то атакующих истребителей противника оказывалось значительно больше, и они растаскивали эскадрилью, всячески пытаясь увлечь Яки боем, чтобы потом атаковать бомбардировщики.

Обычно о мастерстве и героизме лётчиков-истребителей судят по количеству сбитых самолётов противника, то есть по количеству побед. Так принято, но это не совсем верно. На Калининском фронта эскадрилья Ворожейкина не сбила ни одного немецкого самолёта — сопровождала свои бомбардировщики и эту задачу выполняла хорошо.

Однако надо учесть, что каждый истребитель стремится к схватке с истребителем противника. В неписаном кодексе чести лётчика-истребителя это записано кровью.

5

Наступил июль. Дуга от Орла до Белгорода ожила, взревела, задвигалась…

О первых днях боёв А. В. Ворожейкин вспоминал: «Четыре дня полк летал на прикрытие войск Степного фронта, ещё находившегося в резерве Ставки. Войска подтягивались ближе к району боевых действий. 9 июля наша 256-я истребительная дивизия была передана во 2-ю воздушную армию Воронежского фронта и вошла в состав 5-го истребительного авиационного корпуса. Командир корпуса генерал-майор Д. П. Галунов встретил полк при перелёте к линии фронта. Во время беседы он ознакомил нас с воздушной обстановкой. С любовью и восхищением говорил о старшем лейтенанте Горовце, который 6 июля в одном бою сбил девять немецких бомбардировщиков.

Девять самолётов сбить в одном воздушном бою! Мы ещё не знали такого. Простой расчёт показывал, что для этого нужно было произвести не менее девяти длинных очередей и столько же раз исключительно точно прицелиться. На всё потребуется, по крайней мере, десять-пятнадцать минут. А противник ведь не на привязи, маневрирует и защищается. Однако факт — упрямая вещь; Горовец сделал то, что теоретически считалось невыполнимым…

На другой день полк прилетел на фронтовой аэродром под Солнцево, близ железной дороги Курск — Белгород. Теперь до противника не более тридцати километров. Доносится непрерывное гудение фронта. В воздухе снуют разные группы краснозвёздных самолётов. Изредка в глубокой синеве промчится сизый немецкий истребитель. Вокруг аэродрома, в зреющих хлебах, в сёлах, по оврагам притихли танки, артиллерия и пехота. Копны только что сжатой пшеницы и цветные сарафаны колхозниц куда заметнее с воздуха, чем замаскированные резервные армии. Наши новенькие Як-7Б — капля в море войск, но тоже сила. Самолётами нельзя не восхищаться. Лучшие истребители мира, они превосходят по манёвренности и не уступают в скорости немецким. Каждый лётчик любит свою машину и уже не раз обдумывал, как собьёт на ней вражеский самолёт.

Высоко над аэродромом к фронту летят три десятка бомбардировщиков Пе-2. К ним для сопровождения спешат истребители. Скачком оторвался от полётной карты: