Герои подводного фронта. Они топили корабли кригсмарине

Командование внимательно изучило поход «эски» и признало его вполне успешным. Еще более стал цениться этот успех после того, как выяснилось, что восемь из шестнадцати подлодок третьего эшелона так и не вернулись в базу, а их экипажи нашли себе могилы в холодных водах Балтийского моря. Это неудивительно, если вспомнить, каким опасностям подвергалась С-12 в ходе своего крейсерства. Корабль прошел 4960 миль, из них 1774 под водой, форсировал 72 линии мин, подорвался на мине, застрял в «сети», вражеские корабли и самолеты сбросили на подлодку около сотни глубинных бомб, пережил серьезный пожар. То, что в таких условиях субмарина добилась боевого успеха, не могло не вызывать уважения. Командира «эски» наградили орденом Боевого Красного Знамени и вторично присвоили звание капитана третьего ранга. В боевой характеристике Тураева за 1942 год говорилось:

«В 1942 году подготовил на реке Нева вновь построенную подлодку и совершил 60-суточный боевой поход в Балтийское море. Умело в сложных условиях Финского залива преодолевая многочисленные минные поля и сетевые заграждения, вышел на боевую позицию. Проявляя решительность, настойчивость и стремление нанести большой урон противнику, правильно организовал и пробыл в боевом походе шестьдесят суток, превысив заданную автономность подлодки.

При наличии сильного конвоя утопил три транспорта противника, общим водоизмещением 35 000 тонн. Инициативен. В работе несколько медлителен. Требователен к себе и подчиненным… Морские качества хорошие. Подготовленный командир-подводник…»

В Кронштадте подлодку поставили в док. Внешний осмотр показал значительные повреждения легкого корпуса, требовавшие длительного ремонта. Он был осуществлен в течение зимы силами Кронштадтского морского завода с привлечением экипажа корабля. К весне 1943-го, в отличие от предыдущего года, С-12 считалась одним из лучших кораблей бригады, а ее командир и экипаж чуть ли не экспертами по преодолению вражеской противолодочной обороны в Финском заливе. И потому неудивительно, что по планам командования отремонтированная «эска» должна была выйти в море в очередную навигацию в числе первых.

Подготовилось к очередной кампании и немецкое командование. В декабре 1942-го на совещании в Ставке Гитлера главнокомандующий кригсмарине адмирал Редер докладывал: «Каждая подводная лодка, прорвавшая блокаду, представляет собой угрозу судоходству на всем Балтийском море и подвергает опасности наш транспортный флот, которого уже едва хватает… Только действительно эффективная блокада восточной части Финского залива в непосредственной близости к ключевым базам противника, – продолжал адмирал, – может дать нам надежду на сохранение боевых средств и мин. Если бы даже Ленинград был полностью разрушен артиллерийским огнем, опасность со стороны подводных лодок противника продолжала бы существовать, так как Кронштадт остается их базой». В конечном итоге для сохранения боевых средств был найден другой способ – в самой узкой части между Таллином и Поркалла-Удд залив был перегорожен двойной противолодочной сетью от поверхности почти до самого дна. Ни одна подводная лодка того времени преодолеть такую сеть была не в состоянии. Там, где под сетью имелись подводные каньоны, были выставлены донные мины. Одновременно с установкой сети весной 1943-го по мере освобождения залива ото льда противник подновил свои минные заграждения. На театр прибыли дополнительные силы противолодочных кораблей, причем их задача теперь упрощалась тем, что им не приходилось отвлекаться на охранение конвоев в открытой части моря. Начиная от острова Гогланд и дальше на запад вплоть до сети весь залив прочесывался и просматривался вражескими корабельными и авиационными дозорами.