Герои подводного фронта. Они топили корабли кригсмарине

Дивштурман склонился над столиком. Через несколько минут он пригласил командира к карте.

– Вот здесь, пожалуй, самое подходящее место. Противник подойдет сюда ровно в восемнадцать. В это время видимость еще будет отличная.

– Хорошо, – согласился командир и добавил, обращаясь к Богданову: – Предупредите старшину 1-й статьи Звягина, что на горизонтальных рулях будет стоять он.

– Боцман обидится…

– Он болен. Пусть остается в четвертом отсеке.

– Но…

– Делать, как я приказал, – спокойно отрезал Тураев. Уточнили состав конвоя: три транспорта в охранении сторожевика, тральщика и двух больших катеров.

Атаковать командир решил кормовыми аппаратами, о чем загодя предупрежден старшина торпедистов И. В. Кононов.

Гремит сигнал «Торпедная атака». Подводная лодка медленно циркулирует под водой, ложась на боевой курс. Слежу за Звягиным. Он заметно волнуется, но работает хорошо, лодка идет ровно. В 18.00 командир подает сигнал торпедистам.

– Торпеда вышла! – докладывает главный старшина Кононов.

Мы и так чувствуем сильную отдачу. Командир снова поднимает перископ. Как раз вовремя. Вместе с взрывом мы слышим его радостный возглас:

– Взрыв в районе мостика!

Командир уступает место комиссару Пономареву, а потом Лошкареву.

– Все! Затонул! – констатирует Лошкарев… Командир, широко улыбаясь, спускается по трапу в центральный пост. К нему бросаются все, кто здесь был, тянутся пожать руку, поздравить.

– Качать командира! – кричит кто-то.

– Ну, ну, тревога ведь! – предупреждает командир. Впрочем, зря он беспокоится. В центральном посту такая теснота, что при всем желании человека здесь не покачаешь.

Отбой тревоги. Командир с комиссаром отправляются в седьмой отсек благодарить торпедистов»[150].

Увы, на самом деле потопить почти 6000-тонное судно попаданием одной торпеды не удалось. По немецким данным, пароход «Сабине Ховальдт» (5956 брт) получил попадание в корму, оторвавшее ему руль и винты. Взрыв был такой силы, что один из отпускников вылетел за борт. Найти его так и не удалось. Тяжело поврежденный транспорт потерял ход, но спустя несколько часов был все-таки отбуксирован в Мемель. Немцам потребовался год, чтобы ввести его в строй. Для «эски» же открытие боевого счета произошло совершенно безнаказанно. Тураев провел атаку настолько искусно, что ни в момент сближения, ни в момент выстрела лодка так и не была обнаружена. Объяснялось это тем, что из-за малых глубин у берега поразившая судно торпеда была выпущена с дистанции 14 кабельтовых, став, по-видимому, самым снайперским выстрелом в истории нашего подводного флота в период Великой Отечественной войны. Немцы сбросили наугад две глубинные бомбы, которые взорвались далеко за кормой субмарины, вызвав на губах уже обстрелянных моряков С-12 разве что легкую улыбку.

После успешной атаки Василий Андрианович увел подлодку в северную часть позиции, в район маяка Акменрагс. Неоднократно он обнаруживал искавшие его немецкие сторожевые корабли, но они не заставили храброго командира ни уйти из района, ни попытаться выйти на них в атаку.