Герои умирают

Берн не клюнул на приманку. Он сказал только:

— Ма'элКот хочет поговорить с ним в Железной комнате.

— Я сам хотел бы поговорить с ним в Железной комнате, — пробормотал Тоа-Сителл.

— Как по-вашему, где он был? Герцог раздраженно пожал плечами.

— Его не было в мире. А после полудня он снова появился. Он вздохнул про себя, предвкушая язвительные нападки Берна. Он не смог бы даже ответить по достоинству: Коты под командованием Берна действительно сделали свое дело. Хотя актиры и ускользнули, Ма'элКот точно знал, где их искать, и мог в любой момент схватить их. Помогавший же беглецам маг сейчас лежал на алтаре Железной комнаты.

С другой стороны, Королевские Глаза не обнаружили и следа Кейна. Его выдала эта эльфийская шлюха из «Чужих игр». По-детски ехидный Берн ни за что не упустил бы возможности позлословить, однако сейчас он удивил Тоа-Сителла. Он встал у окна рядом с герцогом, положив руки на подоконник, и невидящим взглядом окинул толпы народа на Божьей дороге.

— Нет слов… — прошептал Берн. — Нет слов, чтобы описать, как я ненавижу этого человека…

Тоа-Сителл покосился на профиль графа — уже не безупречный, обезображенный впадиной на сломанном носу и окрашенный заходящим солнцем в алый цвет — и с удивлением почувствовал, что в его груди шевельнулось нечто вроде симпатии.

— Может быть, Ма'элКот позволит вам убить его прямо сейчас.

— Надеюсь. Но… — Берн повернулся к Тоа-Сителлу и лениво пожал плечами. — Не знаю. Я весь дрожу, понимаете? Мне кажется, будто вокруг происходит уйма всего, о чем я не знаю. Мне кажется, события вышли из-под контроля. И это касается не только меня, а всех нас. Всех людей.

Тоа-Сителл в миллионный раз посмотрел на Берна, но ему почудилось, что он видит его впервые. На Рыцарском мосту Берн не получил ни царапины — только на одежде было несколько тщательно зашитых порезов, нанесенных убитой им девчонкой. Конечно, ведь Ма'элКот защитил его своей Силой и сделал своим фаворитом. Мужская красота, мощное тело и кошачья грация были знакомы Тоа-Сителлу; новостью для него была столь неожиданная тревога Берна за Ма'элКота и за всю Империю. Еще вчера утром герцог мог бы побиться об заклад на свою бессмертную душу, что Берн не способен на те чувства, которые сейчас проявились на его лице.

За эту неделю Тоа-Сителл часто гадал, какая доля ненависти Берна к Кейну приходится на ревность, на страх, что убийца может занять его место фаворита императора. Теперь же он пытался понять, какая часть его собственной неприязни к Берну проистекала от подобных чувств — ведь до того, как Берн стал графом и получил пост командира Серых Котов, Тоа-Сителл был ближайшим советником и доверенным лицом императора.

«Странно, — подумал он, — странно, что я, привыкший проникать в мысли людей, не могу понять самого себя».

— Я тоже чувствовал это, — сказал герцог, неожиданно приняв решение. — Берн, мы никогда не были друзьями, и я не думаю, что когда-нибудь ими станем. Но я полагаю, мы слишком много времени и сил потратили на подсиживание и перебранки — словно соперники в любовном романе, — и раскол между нами сыграл на руку нашим врагам. Мы можем служить императору каждый по-своему. Так давайте постараемся смириться с этим. Пусть между нами будет мир.

Он протянул графу руку. Берн уставился на нее, как на что-то чужеродное, потом пожал плечами и положил на нее ладонь.

— Ладно, — сказал он. — Мир.

Берн снова повернулся к окну, задумчиво разглядывая край солнца над горизонтом.

— Надо что-то делать с Кейном. Вы знаете, я думал, ну, когда Кейн снова появится… я думал, Ма'элКот просто прикажет мне убить его. Но когда я сказал, что эта сука из Города Чужаков продала его, Ма'элКот только рассмеялся этим своим покровительственным смехом — ну, сами знаете — и приказал отослать Кейна в Железную комнату, как только он прибудет. Может быть, здесь что-то большее… Мне кажется, между ними есть что-то, мне непонятное…

Тоа-Сителл кивнул.

— Согласен. Я помню, как на прошлой неделе Ма'элКот пообещал отдать Кейна вам. Тогда мне показалось, что он не лжет, однако я думаю, теперь он этого не сделает. Вы видели, как он работает над своим Великим Делом?

— Что, опять пытается вставить туда разных Кейнов?

— Да. С той самой ночи в Сумеречной башне он занимается только изображениями Кейна. В первую же ночь, которую Кейн провел там, он магическими способами обследовал его. С тех пор он стал просто наваждением для Ма'элКота. Кейн занял все мысли императора, и он стал вспыльчив и непредсказуем.

— Надо было убить его в «Чужих играх», — негромко произнес Берн, все еще глядя в окно.

— Согласен, — кивнул Тоа-Сителл. — Но сейчас уже слишком поздно. Мы должны найти способ ослабить его влияние на Ма'элКота. А для этого необходимо выяснить, что он за человек. Что вы знаете о прошлом Кейна?

Берн пожал плечами.

— То же, что и все. Но я скажу вам, где можно узнать больше: в Монастырях.

— Правда?

— Да. Вы знаете, что мой отец — монах. Непосвященный. Так вот, в Монастырях они помешались на записях и записывают все, что под руку попадется.