Герои в красных галстуках

Он вышел в коридор, закрыл дверь на крючок, затем полез под кровать. Выбросив оттуда несколько старых вещей, Николай извлек хорошо знакомую ребятам рыжеватую коробку приемника.

Петр и Дмитрий придвинулись поближе к Николаю. Тот осторожно присоединил к приемнику батареи питания, мягко щелкнул ручкой выключателя. Что-то зашумело. Затем полилась тихая музыка. Николай начал вертеть ручку настройки. Послышалась немецкая речь. И вдруг, будто через невидимые шумовые барьеры: «Говорит Москва…»

Ребята радостно переглянулись. Несмотря на то, что в городе немцы были чуть больше недели, они успели распустить слухи, что Москва взята гитлеровцами.

А в приемнике слышалось: «От Советского информбюро…»

Николай Синицын уменьшил громкость, и теперь все трое склонились над самой коробкой приемника.

Когда передача окончилась, Митя Балицкий, подбирая слова, начал медленно говорить:

— Ребята, нас трое… Мы еще недостаточно взрослые, чтобы воевать с фашистами наравне с красноармейцами. Но мы многое можем сделать.

— Конечно! — подхватил горячий, подвижной Коля Синицын. — У меня кое-что есть. Пойдемте покажу.

— Погоди немножко, — остановил его Митя. — Нам надо договориться вот о чем. В городе многие не знают действительного положения на фронте. Есть и такие, кто верит фрицам и их брехне о том, что Москве капут. Нам надо написать листовки о том, что Москва — наша, советская…

— Идет! — Коля Синицын подал руку Мите Балицкому. Тот крепко сжал ее. Сверху на их руки положил свою горячую ладонь Петя Игнатенко.

— Смерть фрицам!

— А теперь я кое-что вам покажу, — сказал Коля.

Он повел Митю и Петю во двор и, осмотревшись, открыл погреб. Когда все спустились в него, Коля включил маленький электрический фонарик. Луч света выхватил из темноты бочки, кучу картошки, кочаны капусты.

— Это и у нас есть, — попробовал пошутить Петя Игнатенко.

Вместо ответа Коля указал на одну из бочек, стоявшую в самом углу.

— Отодвигайте.

Друзья поспешно выполнили приказание товарища.

Митя Балицкий глядел в угол расширенными глазами, не говоря ни слова. Петя не выдержал.

— Вот это да! — вырвалось у него.

В углу лежали новенькие винтовки и несколько гранат-лимонок.

— Это еще не все, — деловито и в то же время гордо сказал Коля. — Есть еще две винтовки и пистолет… А вот ящик с патронами… Брат, когда эвакуировался, просил передать в верные руки…

Коля рассказал ребятам, что брат его, Андрей Ильич Синицын, начальник уголовного розыска городской милиции, вместе с другими товарищами перед отступлением готовил базу для партизан и часть оружия не смог вовремя передать народным мстителям.

— Да, — медленно проговорил Митя, — для нас троих столько оружия многовато.

— Может, удастся связаться с партизанами?.. — предложил Петя.

— Ну, а теперь — по домам, — сказал Коля. — Уже поздно, фашисты строго следят за тем, чтобы ночью никто не ходил.

— Домой мы сумеем добраться незаметно. Все-таки наш город, — ответил Митя. — А вот сегодня что-то уже надо сделать — медлить некогда.

— Давайте напишем несколько листовок, а по пути домой где-нибудь расклеим их, — предложил Игнатенко.

Предложение приняли. Коля нашел чистую тетрадь. Писали ребята о том, что слышали по радио. Писали печатными буквами, чтобы, в случае чего, нельзя было узнать авторов листовок по почерку. В конце каждой листовки вместо подписи — хлесткая как плеть фраза: «Смерть фрицам!»

Когда все было закончено, Коля Синицын проводил ребят за ворота и попросил:

— Поосторожнее, ребята. Как приедете домой позвоните.

Балицкий и Игнатенко растаяли в темноте…

ЛИСТОВКИ В ГОРОДЕ

Митя Балицкий осторожно шел по Грайворону, придерживаясь теневой стороны. Первый раз в жизни ему приходилось идти по родному, хорошо знакомому городку так вот, крадучись. В полуобнаженных деревьях шумел осенний ветер. Было как-то смутно на душе. Вот и здание горсовета. Оглянулся — кругом никого не видно. Осторожно подкрался к забору, туда, где было наклеено несколько немецких приказов. Вытащил листовку и прикрепил ее двумя кнопками. Затем отошел метров на двести в глубь улицы и прикрепил точно такую же листовку на телеграфном столбе.

После этого заспешил домой. Дошел благополучно. Сразу же позвонил Коле.

— Как дела? — поспешно спросил тот. — Что-то долго вас не слышно, я сильно волнуюсь.

— Все в порядке, Коля!

— Ну, спокойной ночи, а я подожду Петиного звонка.

Первыми словами Пети Игнатенко, когда он позвонил Коле, был вопрос:

— Как Митя? Дошел уже?

— Спит, — ответил Коля.

— Это хорошо. Я тоже ложусь спать.

— Значит, все нормально? — переспросил Синицын.

— Все нормально.