Герой Веков

Двери открылись, и хранитель вошел в зал с большой металлической платформой высотой в несколько футов в центре. Стражники обошли вокруг нее и подвели Сэйзеда к каменным трибунам. Сейчас практически все они пустовали, лишь за двумя стояли высокие кандра с мерцающими костями. Кости у них были длинные и отличались некоторой утонченностью.

«Аристократы», — подумал Сэйзед.

Он давно заметил, что благородных всегда можно определить, независимо от культуры или — как теперь стало понятно — вида.

Стражники знаками попросили террисийца встать перед трибунами. Сэйзед проигнорировал их просьбы и прошелся по залу. Как он и ожидал, кандра не знали, как быть: они шли следом, но не осмеливались даже прикоснуться к нему.

— Зал окружают металлические пластины, — проговорил Сэйзед. — В качестве украшения или для какой-то иной цели?

— Вопросы здесь задаем мы, террисиец! — откликнулся один из кандра-аристократов.

Сэйзед повернулся.

— Нет, — возразил он. — Нет, не вы. Я Сэйзед, хранитель из Терриса. Однако ваш народ знает меня под другим именем — Святой Вестник.

Другой правитель-кандра фыркнул:

— Что о подобных вещах может быть известно чужаку?

— Чужак? — переспросил Сэйзед. — Вы плоховато разбираетесь в собственной религии, как я погляжу. — Он двинулся вперед. — Я из Терриса, как и вы. Да, я знаю, что вас сотворили, — и я знаю, от кого вы произошли.

Он остановился перед трибунами.

— Объявляю, что нашел Героя. Я жил рядом с ней, трудился вместе с ней, наблюдал за ней. Я сам вложил ей в руки копье, которым она убила Вседержителя. Я видел, как ей повиновались короли, как она одерживала победу за победой в битвах с людьми и колоссами. Я пришел поведать вам об этом, чтобы вы смогли приготовиться.

Он помедлил, не сводя с них глаз, а потом прибавил:

— Потому что конец уже близок.

Кандра ненадолго замерли.

— Приведите остальных, — дрожащим голосом наконец произнес один.

Сэйзед улыбнулся. Когда один из стражников убежал исполнять приказ, террисиец повернулся ко второму солдату:

— Принесите мне стол и кресло, пожалуйста. А также письменные принадлежности.

Через несколько минут все было готово. Теперь рядом с Сэйзедом находились уже не четыре кандра, а больше двадцати, в том числе двенадцать аристократов с поблескивающими хрустальными костями. Для хранителя принесли небольшой стол, и он сел за него, наблюдая, как кандра-аристократы переговаривались между собой взволнованным шепотом.

Сэйзед осторожно положил на стол мешок и начал доставать и раскладывать одну за другой метапамяти. Маленькие кольца и серьги, большие браслеты. Закатав рукава, хранитель надел медную метапамять: два больших браслета — на плечи, еще два — на предплечья. Наконец достал из мешка книгу и тоже положил ее на стол. Приблизились кандра с тонкими металлическими пластинами. Сэйзед с любопытством наблюдал, как они разложили перед ним все необходимое, включая нечто вроде металлического пера, которым можно было писать на мягком металле. Слуги кандра поклонились и ушли.

«Восхитительно», — подумал Сэйзед. Он взял металлическое перо и откашлялся.

Правители повернулись к нему.

— Предполагаю, вы и есть Первое поколение?

— Мы Второе поколение, террисиец.

— Что ж, тогда прошу меня простить за то, что отнял у вас время. Где я могу найти ваших старейшин?

Главный кандра фыркнул:

— Не думай, что если ты сумел нас всех собрать здесь, то взял над нами верх. Хоть ты и вежлив в своем богохульстве, у меня нет никаких причин допускать тебя к Первому поколению.

— Богохульство? — переспросил Сэйзед.

— Ты не Вестник. И это не конец.

— Вы видели, сколько наверху пепла? Или все выходы из пещеры завалило так, что никому не удалось выбраться и посмотреть на мир, который разваливается на части?

— Мы прожили очень долгую жизнь, террисиец, — включился в разговор другой кандра. — Были времена, когда пепла выпадало больше обычного.

— Да ну? Может, вы и смерть Вседержителя уже однажды пережили?

Некоторые кандра забеспокоились, однако их предводитель покачал головой:

— Тебя прислал Тен-Сун?

— Верно.

— Ты не в силах сказать нам что-то, чего не сказал он сам. Почему он решил, что чужак сумеет переубедить нас, если это не удалось ему самому?

— Вероятно, для этого есть причина. — Сэйзед постукивал по книге кончиком пера. — Знаешь ли ты, чем занимаются хранители, кандра?

— Мое имя Кан-Паар. И да, я понимаю, что делают хранители — или, по крайней мере, что они делали до того, как был убит Отец.

— Тогда, возможно, тебе известно, что у каждого хранителя есть область, которую он знает лучше всего. Предполагалось, что, когда Вседержитель падет, мы станем учителями и передадим людям сохраненные знания.

— Да, — подтвердил Кан-Паар.

— Ну так вот. Моя область — религия. Знаешь ли ты, сколько религий существовало до Вознесения Вседержителя?

— Понятия не имею. Сотни.

— Мне известно о пятистах шестидесяти трех, — уточнил Сэйзед. — Считая секты, принадлежащие к одному и тому же религиозному течению. Если вести подсчет более строго, то их было около трех сотен.

— И?

— Знаешь ли ты, сколько религий сохранилось до нынешнего дня? — спросил Сэйзед.

— Ни одной?