Герой волшебной сказки

С увеличением роли семьи в общественном производстве материнский род начал клониться к упадку, главой семьи стал мужчина. Он рассматривался как наследник еще до окончательного перехода к счету родства по отцовской линии. Наряду с сыновьями сестер в качестве наследника постепенно выдвигается младший сын. Спор младшего сына за наследство с детьми сестры отца предвещал победу семейной собственности над родовой. Младший сын получал по наследству то, что было результатом труда отца и его самого, то, на что род уже полностью не претендовал. Старшие братья еще долго уходили в род жены, т. е. к брату матери (кросскузенный брак), они были ближе к брату матери, который, как сообщает Кодрингтон о меланезийцах, давал им жилище на родовой земле. Чтобы утвердить свое право на наследство, младший сын иногда должен был откупаться от материнского рода (как в меланезийском обществе). Вместе с тем минорат был известным компромиссом с материнским родом.

Младший сын после смерти отца оставался жить с матерью и сестрами. Передача ему наследства была завуалированным наследованием вдовы и дочерей, когда женщин стали отстранять от наследования. Отсюда особые права младшего сына на наследство после матери.

Несомненно, на первых порах младший совершал похоронный и поминальный ритуал после смерти родителей. На заре патриархата младший сын был хранителем очага, поддерживал культ предков. Об этом свидетельствует передача семейного идола младшему сыну в средневековой Германии, священных дощечек для высекания огня — у палеоазиатов, передача младшему очага в усадьбе в Англии и многое другое. «Хранитель очага» — стало постоянным эпитетом младшего сына у монгольских и тюркских народов. Связь младшего с очагом особенно важна.

Наследование младшим сыном дома и очага уже само по себе определяло его роль в культе предков, хотя первоначально он исполнял похоронный обряд потому, что оставался в доме до смерти родителей.

Связь наследования с культом предков — это известная черта обычного права вообще[211].

В обрядах, совершаемых младшим сыном, был заинтересован весь его род. Кроме того, получение им наследства не нарушало первобытнообщинного равенства. Он наследовал дом, когда у старших сыновей уже были свои дома. Получив «наследство», т. е. продолжая пользоваться теми предметами семейной собственности, которыми он пользовался и ранее (это не было еще подлинной частной собственностью), младший сын содержал мать и сестер и помогал братьям. Он не был наследником в том смысле, как это понимает буржуазная юриспруденция. Он был хранителем семейной собственности и как таковой занимал место отца. Это первоначально никого не смущало, так как принцип старшинства не был обязательным.

Таким образом, причины, порождающие минорат (в условиях кочевого хозяйства), вытекают из первобытнообщинных представлений: участие в создании общей семейной собственности, забота о родителях и культ предков, в котором заинтересованы все члены рода, связь с материнским родом и, наконец, сознание того, что, если братья уже имеют дом, хозяйство, младшего надо уравнить с ними.

У одних народов (например, тибето-бирманские горные племена, тюркские народы Центральной Азии) стихийный минорат стал утвердившимся обычаем, у других он был неустойчивым, легко исчезал при неблагоприятных экономических условиях (у меланезийцев, палеоазиатов). Неустойчивость минората и архаической стадии (при переходе от материнского рода к патриархату) объясняется тем, что не было еще частной собственности в полном смысле слова и, следовательно, формального закона наследования.

С развитием патриархальной семьи (особенно в условиях оседлого земледелия, когда семья тесно спаяна) выдвигается на первый план старший сын. Он после смерти отца становится распорядителем общего имущества семьи. Очень часто к нему переходят и религиозные функции. Отсюда, например, представление полинезийцев о том, что в старшего вселяется бог. Такую же роль играет старший в семейном культе у греков, индусов, осетин.