Герой жестокого романа

Мне было жалко и отца, и Иру, главное — не родившегося ребенка, пусть и не моего брата или сестру.

Затем мозг пронзила мысль: кто? Кто это сделал?

Я не успела ее додумать: Иса взял меня под локоток и вывел в коридор, за нами последовала часть медицинских работников, уже разводивших женщин по палатам. К нам обратился пожилой мужчина с седой бородкой, уточнил, кто мы такие, кто рыдает на теле мертвой девушки, кивал, слушая наши ответы, и предложил подождать у него в кабинете — он уже вызвал милицию. Нас наверняка захотят допросить.

— А мы-то что можем сказать? — удивился Иса, явно не горящий желанием общаться со следственными органами. Как и я.

Мужчина с седой бородкой пожал плечами, но все равно вежливо и настойчиво снова попросил задержаться: так ему сказали в милиции, куда он позвонил, узнав о несчастье. Я понимала, что врач боится — во-первых, за репутацию клиники. Ведь если другим клиенткам и их родственникам станет известно, что произошло, клиника может не досчитаться многих пациентов. И ведь узнают.

— А что с ней?.. — открыла рот я. — В смысле… как она?..

— Пока я ничего сказать не могу, — ответил врач.

Мы с Исой разместились в довольно просторном кабинете на кожаном диванчике и тихо переговаривались.

— Черт меня сюда сегодня принес, — бурчал себе под нос Иса. — Зачем поехал с тобой?

— Сам же захотел, — напомнила я.

— Захотел, — вынужден был признать Иса. — Хорошо, Леню не взяли. Представь: он бы еще тут со своей физиономией появился.

Я улыбнулась, но тут же стала серьезной: ситуация того требовала.

Мы с Исой пришли к общему мнению, что Ира умерла в результате передозировки какого-то препарата. На простынях не было ни капли крови, лицо и голова тоже были чистыми.

Вскоре в кабинете появился представитель правоохранительных органов, физиономия которого показалась мне знакомой, вот только я никак не могла вспомнить, где его видела. Но он меня вспомнил — еще и благодаря тому, что вспомнил моего отца.

— Опять вы? — посмотрел на меня капитан, представившийся дежурным по городу. Как и в день самоубийства моей мамы.

— И опять вы? — ответила я вопросом на вопрос.

Я честно ответила капитану, кем мне приходилась Ира (не посвящая его в отсутствие моего родства с Владиславом Николаевичем Колобовым, о котором мне стало известно), сообщила, что приезжала навестить ее вчера (ведь это записано в журнале), сегодня заехала со своим… другом.

— У вас в прошлый раз был другой мужчина, — заметил капитан, поглядывая на Ису.

Иса в очередной раз отвалил мне комплиментов на тему «такая девушка никогда не бывает одна», я вякнула, что с предыдущим рассталась, а с Исой мы совсем недавно познакомились. «Друг» нежно обнял меня за плечи.

— А как она… умерла? — поинтересовалась я теперь у капитана. Но он тоже пока не мог дать точного ответа на этот вопрос. Более того, сотрудникам правоохранительных органов предстояло опросить немало свидетелей: как оказалось, к Ире сегодня заезжало несколько человек, и ведь они вполне могли назвать вымышленные имена и фамилии, паспорта же дежурная медсестра не спрашивала, просто записывала в журнал то, что ей говорили. И кто тут сегодня был?

Минут через пятнадцать нас с Исой отпустили, записав наши координаты. Я дала номер телефона и адрес своей однокомнатной квартиры: раз там сейчас будет обитать дядя Леня, он мне передаст, что со мной еще кто-то хочет побеседовать.

Напоследок капитан поинтересовался моим мнением: если Иру убили, то сделали это, чтобы отомстить господину Колобову? Или предупредить его? Конечно, ответил вместо меня Иса. Кто стал бы убивать женщину просто так?

Я правда придерживалась другого мнения. Как, впрочем, и сам Иса. Но зачем посвящать в это правоохранительные органы? Это — дело семейное, мне не хотелось выносить сор из избы. Но Иру было жалко.

Глава 24

— Я отвезу тебя к Петру Петровичу, — заявил Иса, когда мы сели в его джип. — И сам как раз с ним кое о чем побеседую.

Я бросила удивленный взгляд на Ису, но ничего не сказала.

В общем, мы поехали на дачу. На перекрестке, где меня должен был ждать Саша, уже, конечно, никого не было. Я опоздала на встречу на три часа. Владислав Николаевич остался в больнице.

На даче Петра Петровича были и сам Багаев, и Сашка, тут же начавший на меня орать. Петр Петрович от комментариев воздержался, но при виде меня в сопровождении Исы в его глазах промелькнуло удивление. Я попросила Сашку заткнуться, но он продолжал вопить о своем беспокойстве за мою жизнь и здоровье. Иса молчал. В конце концов Багаев взял дело в свои руки и предложил им троим уединиться в гостиной, а мне отправиться на кухню к Елене Ивановне, которая меня накормит.

Я проследовала, куда было указано.

— Ксенечка, как мы тут все переволновались! — всплеснула руками Елена Ивановна. — Саша ваш приехал, тут всех на ноги поднял. Но мне кажется… Петр Петрович решил, что вы от Саши сами сбежали? — и Елена Ивановна хитро на меня посмотрела.

— В некотором роде — так, — кивнула я.