Герцог с татуировкой дракона

– Одна чуть не поймала меня, – уголки его губ тронула легкая улыбка. – В Африке к югу от Сахары.

Таким он ей нравился. Лев в покое, из мышц ушло обычное напряжение. Настороженную пустоту его взгляда согревало нечто почти… человеческое. Живое.

Ей хотелось спросить о его сегодняшних ночных кошмарах или о его мечтах, о будущем. Хотелось узнать, что случилось за прошедшие двадцать лет. Хотелось узнать, что случится дальше.

Но никакая сила на свете не заставила бы ее сказать то, что разрушило бы их первое не чреватое опасностью, страстью или болью общение.

Она хотела только быть в постели с Эшем, деля с ним не имеющую значения, не относящуюся к делу близость. Именно так она влюбилась в него в первый раз.

Теперь, вместо мальчика с холодными глазами и пустым прошлым, он был опытным мужчиной, который видел целый мир. И все же небольшие частички того мира он привез ей.

Одна мысль об этом растопила ее сердце.

– Что это за существо? – указала она на странное млекопитающее с большими глазами, которое, казалось, не вписывалось в чреду охотников, изображенных на теле самого свирепого хищника.

– Это кольцехвостый лемур. – Он провел рукой по ее руке. – Я встретил его на Мадагаскаре. Он последовал за мной через рынок и прыгнул мне на плечо, пытаясь поделиться со мной тропическим фруктом.

– Не может быть!

– Под поделиться я имею в виду, что он его элегантно почистил и сунул мне в глаз.

Лорелея не сдержала удивленный смешок.

– Скажи мне, что ты не сделал ему больно! – воскликнула она.

– Я съел его тропический фрукт, это точно. – Улыбка – хотя, казалось, помимо его воли – не задержалась на его суровых губах. – Тем не менее расстались мы друзьями.

– Ты ведь говорил, что у тебя нет друзей, – съязвила она.

– Среди людей.

Она погладила лемура, чуть левее пупка, и нахмурилась.

– Хотелось бы мне увидеть этих экзотических существ, но я знаю, что этого никогда не будет.

Его пальцы подняли ее подбородок с нежностью, на которую он, казалось бы, не способен.

– Многое может случиться между сейчас и никогда.

Слова, которые она сказала ему ребенком, запылали в ее груди и защипали ресницы, грозя разразиться слезами.

– Правда, – произнесла Лорелея дрожащим голосом. – Но с моей ногой таскаться по джунглям или карабкаться по горам… Я никуда не годна.

– Глупости, – утешил он ее. – Я найму слонов, которые провезут тебя по джунглям, и десять бронзовых мужчин пронесут тебя в портшезе по чужим городам. Арабские лошади доставят тебя через пустыню, и мы повсюду сможем сесть на поезд или мой корабль.

Она фыркнула, жалея, что не настолько глупа, чтобы в это поверить.

– А как насчет тех мест, куда не могут пройти слоны, бронзовые люди, аравийские скакуны, поезда и корабли?

Его игривый взгляд успокоил и согрел.

– Я пронесу тебя.

Вдохновленная безрассудной надеждой, она снова припала к его груди.

– Мы можем уехать завтра? Просто бросить пиратов, и сокровища, и наши имена? Мы могли бы начать жизнь заново.

Его пальцы играли с завитками у ее виска, а на его лице появилось выражение легкого сожаления.

– Я должен найти клад Клавдия, – пробормотал он. – Я обещал своим людям.

– Не мог бы ты просто дать своим людям карту? Чтобы они его отыскали?

– Я должен пройти это до конца, – настаивал он.

– Но почему? Денег у тебя больше, чем можно потратить за пять жизней. Тебе и вправду нужны еще сокровища? Разве эти поиски не слишком дорого тебе стоили? – Лорелея провела пальцами по наполовину разъеденной татуировке. – Они тебя уже однажды едва не убили.

Он посмотрел на нее сверкающими черными глазами.

– Я искал это сокровище еще до того, как перестал быть Дорианом Блэквеллом. Когда я думаю об этом, мне кажется, мое прошлое бьется в железную дверь, отделяющую меня от моих воспоминаний. Мне кажется, если я найду клад Клавдия… Я обрету себя.

Соглашаясь, Лорелея нехотя кивнула.

– Понимаю.

И она действительно поняла.

– А что потом? – почти со страхом спросила она. – Что повлечет тебя, как только ты найдешь, что ищешь?

– Повлечет?

– Ты везде был, все видел. Тебе нечего больше будет завоевывать. Ради чего ты станешь жить?

Его взгляд устремился к окну, посмотреть на шторм, но тот усмирился до легкого дождя.

– Я видел все, – строго сказал он. – Всяких встречал людей. Тех, кто рискует жизнью, чтобы подняться на самую высокую гору или найти источник самого коварного фьорда. Они из кожи вон лезут, чтобы построить самое высокое здание. Или вести добычу в самой глубокой пещере. Они жаждут власти. Славы. Опасности. Азарта. Хотят насмехаться над смертью. Бросить вызов Богу. Господствовать над природой… И только это состояние, эта одержимость заставляет их чувствовать себя живыми.

Она смотрела на него так же пристально, как он на дождь за окном.

– Что-нибудь… из этого заставляет тебя чувствовать себя живым?

– Нисколько.

– Тогда… что? Что?

Он посмотрел на нее так, как будто она почти разочаровала его.

– Как ты можешь не знать?

Атмосфера накалилась.

– Ты любил меня?

В тот же миг, как у нее вырвались эти слова, Лорелея пожалела о них.

Он отвел от нее взгляд.

– Я был молод. Я еще не научился бояться безумия влюбленного идиота.