Герцог с татуировкой дракона

Наконец слеза выкатилась из-под ее ресниц, и Грач стер ее большим пальцем.

– Слишком поздно для любви, Лорелея. Для меня любовь – не более чем изобретение поэтов. Ее так же легко купить и нарушить, как доверие или верность. Но я понимаю обладание.

Он встал, чтобы приблизить свое лицо к ее, чтобы они снова дышали одним воздухом.

– Ты моя. Вот что я знаю.

– Значит… ты не любишь меня.

Он прижал лоб к ее лбу.

– Я должен это сказать. Давно, когда у меня все еще была способность чувствовать. Давно, когда я знал, что такое страх. Какова любовь. Я должен сказать, что любил тебя до того, как в тот день уехал с Мортимером. Именно тогда, это было в моем сердце, когда я был достаточно молод, чтобы его иметь.

Сквозь боль в его словах слышалась надежда, когда он коснулся ее губами. Если когда-то в его сердце была любовь… возможно, она сможет вернуть ее обратно.

– Это неважно, – утешила его она. – Я люблю тебя. – Лорелея обняла его, дав покрывалу упасть. Она не хотела на него смотреть. Не хотела увидеть в его глазах страх, чувство вины или отторжение. Она прижала свое сердце к его сердцу, свои губы к его губам, и сейчас, когда он двигался над ней, ей казалось, что во второй раз он будет гораздо злее.

Глава двадцатая

Лорелея подвинулась, уступая место Веронике, когда золовка вышла к ней на квартердек понаблюдать за суетой внизу, пока они приближались к пирсу.

– Я никогда не думала, что буду так рада увидеть Саутборн-Гроув. – Вероника прикрыла глаза ладонью как козырьком и посмотрела на ветвящиеся от дома протоки устья.

К собственному удивлению, Лорелея энтузиазма Вероники не разделяла. Едва утром этого дня они покинули замок Бен-Мор, она боролась со странным гибельным предчувствием.

Еще больше ее беспокоило, что, казалось, она такая одна.

Общий настрой на корабле можно было назвать исключительно веселым, если не принимать во внимание подозрительность и недоверие к небольшой группке новых людей Дориана Блэквелла. Тем не менее перспектива скорого обретения сокровища для пиратского корабля была как для не менее меркантильной группы уважаемых матрон перспектива выдать дочку замуж за герцога.

На самом деле Лорелея сильно отвлеклась, наблюдая за выходками восьми маленьких котят, свободно бродящих по главной палубе и подружившихся с грубыми пиратами. Они сильно ее развеселили, когда она увидела огромного парня по кличке Головорез Билл, который весь день носил на плече маленький пушистый комочек и называл своего нового спутника «Маленький Билл».

А Ловкач Родригес едва не лишился глаз, не ведая, что крошечный рыжий полосатый котенок заснул в его шляпе. Пират собрался ее надеть, и дольше не мог оправиться от выскочившего «черта из табакерки», чем от физического урона. Он и рыжий котенок, казалось, заключили мир, и он даже положил шляпу обратно на стол, на случай, если «гатито» снова потребуется сиеста.

Барнаби привязал к ремню леску с красной кисточкой размером с мышку на конце и расхаживал по палубе, занимаясь своими делами. Охотясь, котята гурьбой устремились вслед, наскакивая на приманку со смертоносным энтузиазмом.

К тому времени, когда пароход вошел в залив, у всех котят уже были клички, данные тем или иным пиратом. Если Лорелея правильно помнила, там были Маленький Билл, Гатито, Катжи, Неко, Икати, Баст, Белый Ублюдок и Джим.

Сначала Лорелея думала, что у каждой клички есть история, но разочаровалась, когда Барнаби сказал, что самые экзотические клички – просто вариации слова «кошка» на разных языках.

«Разумеется», – вздохнула она про себя.

Мужчины.

Когда они приблизились к берегу, Лорелея вновь поразилась красотой собственного дома. Вдалеке, поднимаясь на том же ветру, собиралась стая тысяч скворцов, рисуя в светло-голубом небе танцующую картину.

Нежный и сладкий морской воздух бросил выхваченную из косы Вероники прядь через плечо Лорелеи.

Когда она увидела своего красивого мужа, стоящего под ней на носу корабля и наблюдающего за теми же птицами, она поняла, что они словно возвращались в прошлое.

Лорелея подумала о том, что под этим дорогим черным костюмом. Гигантские вороньи крылья, охватывающие мышцы. Шрамы. Страсть и боль. Смелость и даровитость. Все то, что сделал этот мужчина. Что сделал ее мужчина.

– Ты его любишь? – прошептала Вероника.

– Люблю, – ответила Лорелея и, возможно, даже удивилась сама. Это был ответ на вопрос, который ей не задали в день свадьбы. – Я… я думаю, любила всегда.

– Ты говорила ему?

– Да.

Вероника заколебалась. Прикусила губу.

– А он тебе?

Лорелея пыталась не позволить себе понуро опустить плечи.

– Он доказал мне свою привязанность, и не просто словами. Гораздо лучше.

– Наверняка… – произнесла Вероника не так убежденно. – Кто бы мог подумать, что мы с тобой будем искать сокровища? Что нас вовлекут в пиратское приключение?

– Я рада, что ты решила считать это приключением, а не суровым испытанием.

Вероника указала на Грача, к которому только что подошел Блэквелл. Морской бриз донес до дам если не слова, то мужские голоса.